- Лена, я люблю тебя! - с нотками нетерпения, с нажимом сказал он, как будто я забыла об этом.

- Я согласна! Я тоже люблю тебя, Богдан!

- Горько! - хором заорали рабочие.

Богдан поднялся на ноги, нацепил мне на палец кольцо и так страстно меня поцеловал на потеху зрителям, что мне жарко стало. Сюрприз был не весь. Прямо над нашими головами начали еще и взрываться фейерверки.

Боже! Это было потрясающе! Просто бесподобно!

- Кхм! - раздалось рядом с нами, и нам пришлось прервать наш упоительный поцелуй. Это была Вероника. - Поздравляю! Раз у вас хорошее настроение, можно мне спросить?

- Что, Ника? Спрашивай! - разрешил Богдан, прижимая меня к себе.

- Это... Можно я с мамой не поеду, а останусь с тобой и с тетей Леной? - спросила девочка. - Я буду хорошо себя вести, и с ребенком вам помогать, и... телефон не буду просить. Только не отправляй меня с мамой!

Я понимала, что Вероника все еще чувствует свою вину перед матерью за свой поступок, поэтому ответила за нас с Богданом:

- Лично я не против. Только где мы все будем жить?

- Давай построим дом? Большой, - предложил Богдан. - Мы же с тобой строители, Лена? А то все строим, строим... А для себя не сподобимся.

- Улыбочку! - снова направила на нас объектив телефона Вероника. - Для семейного архива.

- Я убью тебя, Козлов, - сквозь улыбку выдавила я, едва шевеля губами. - Предупреждать же надо о таком! Я ведь даже не накрашена! И голова не мыта!

- Зато посмотри, какой я накрашенный! - рассмеялся он. - У тебя есть дома ацетон?

Я еще раз посмотрела на здание. Хорошо, что мы всего один этаж успели построить. Было бы три - Козлов бы и не так размахнулся! Это ж краски ушло литров пятнадцать! А руки чистые, в отличие от лица. В перчатках работал, молодец!

- Сам намазал, Москвиченок, сам и ототрешь! Я не посмотрю, что ты теперь главнее!

- У нас еще есть десять дней на устранение! Пусть надпись повесит. Я так старался! Может, под шумок, еще какой Лене предложение сделают? И по телевизору обещали показать! Так что глуши Бульдозер, Булочка!