- Не сдохнешь! Не волнуйся! Я сегодня напишу тебе, что мне варить, а что тебе.
- За меня не волнуйся, милый! - все так же злобно сказала женщина. - Сама разберусь!
- Просто я шарю за диету, - развел я руками. - Могу помочь!
Лена ничего не ответила и наложила нам с ней каши.
Завтракали мы молча. Булочка злилась, я кайфовал!
На работу ехали так же. Радио слушали.
- Иди ты первый, - сказала мне Овечкина, когда мы припарковались у офисного здания.
- Боишься, что нас вместе увидят? - догадался я. - Да всем насрать, Лен!
Бульдозер промолчала, но глянула на меня так, что меня из машины, как ветром сдуло!
21. Лена
С возрастом все труднее и труднее что-то поменять. Неважно что: привычки, прическу, машину, гардероб, работу, место жительства, мужчину.
Самые глупые, порой нелепые и ненужные, но привычные вещи становятся такими родными, дорогими, любимыми, что ты никак не можешь решиться с ними расстаться, а если и наберешься смелости вынести, например, сумочку на помойку, то после непременно жалеешь о ней, скучаешь. Там же был очень удобный кармашек для помады. А больше такие сумки же не попадались. А в новой сумке все не то. И только к ней привыкнешь найдешь в ней плюсы, как она уже износится или из моды выйдет.
В молодости я за собой такой тяги к привычному не замечала.
В восемнадцать порвешь колготки... Ну, порвала и порвала. Плевать. И не смотрит никто на тебя. А если и посмотрит? Что же теперь удавиться мне этими колготками? Идешь по улице и чувствуешь себя замечательно.
А сегодня я немного зацепила чулок. Сама не знаю, где. И все! Настроение ни к черту. Или это из-за дождя? Или потому что не ела?
Боже, кто бы знал, как хочется есть...
Я догадывалась, что будет тяжело. Я была готова. У меня прекрасная сила воли. Не ем уже две недели.
Практически ничего.
Но результата ноль! Я не похудела ни на один грамм! Ни на граммулечку! Я просто в отчаянии!
На работе я еще держусь. А вот дома... Это ад! Самое невыносимое для меня, когда Богдан ужинает. Я готовлю, а слезы прямо в сковородку капают. Но я держусь! Потом ухожу в комнату, чтобы не видеть, как он поглощает еду, моими слезами приправленную. А в выходные он только и жрет!