Стая повела ушами – и за секунду исчезла в бесчисленных оконных проемах читального зала. Только звон стекла и топот лап.

– Моя дрессура, – улыбнулся я, пытаясь опереться на импровизированный посох. А потом закашлялся – мир поплыл перед глазами. Пол приближался медленно, словно во сне. Я даже успел досчитать до трех, как что-то клацнуло в голове. Будто выключили рубильник.

На столе было так много блюд, что глаза разбегались. Лера первым делом потянулась за конфетами, которые не ела с тех самых пор, как закрыли Периметр. Нет, пожалуй, еще раньше. Их перестали завозить с момента прорыва «Первого рубежа» – так называл его папа, а когда Зона уже была рядом, снабжение города продуктами совсем прекратилось, магазины закрылись.

Папа не говорил ей, где он достает гречку и макароны, но она знала: он просто вламывается в чужие квартиры, брошенные уехавшими за Периметр жильцами. У папы она, конечно, не спрашивала, но он точно бы не стал с ней об этом разговаривать, поэтому Лера лишь молча кивала, когда он собирался «за продуктами». «Хорошо, папочка!» – отвечала она. «И обязательно закройся на все замки, а еще на это», – отец показывал на дверную цепочку. Только вот она не спасла их, когда за ней пришли люди Марка.

– Зачем вы меня… – Лера хотела сказать «выкрали», но потом поняла, что это слово может обидеть человека, который, похоже, не хотел ей зла. По крайней мере сейчас.

– Что? Привели сюда? – спросил Марк, который как раз намазывал маслом белый хлеб. И первое, и второе Лера не видела уже много месяцев. Она даже не заметила, как у нее потекли слюнки. Всего же на столе было больше двух десятков тарелок. До конца их она не могла сосчитать даже с помощью таблицы умножения. Особенно – с помощью нее.

– Да, – кивнула Лера, развернув конфету. Шоколадная. «Аленка». Ум-м, она такие обожала. Сразу сунула в рот.

– Слушай, я ничего не имею против, чтобы ты ела конфеты, – прожевывая бутерброд, сказал Марк, – но мне кажется, что детям нужно сначала поесть что-нибудь сытное, а только потом браться за сладости.

– Да, хорошо, – ответила Лера, положив половинку конфеты на стол.

– Да я не про эту… Эту-то ешь, раз уж взяла.… Просто говорю, что надо сначала нормально поесть, а потом запихивать в себя конфеты, – промычал Марк. – Но! Знаешь что?

– Что? – не поняла Лера.

– А то, что все эти надоедливые правила будут действовать только в этом мире. Это только здесь, в этом несовершенном пространстве множества вселенных, могут быть такие глупые неприятности от того, что ты сжевал сладкую конфетку. Кариес, например. Когда придет Он… – Тут Марк сделал паузу, проглатывая кусок. Глаза его при этом блаженно зажмурились, – то все будет по-другому.

– Это как? – спросила Лера.

– А так, все девочки, и маленькие, и большие, смогут есть конфеты. В любом количестве. И у них не будет никакого кариеса! Не будут болеть зубы. И ни в чем недостатка не будет. Никто не будет голодать. Не нужно будет горбатиться на чинуш, которые подмяли под себя все жизненное пространство. Они ведь только и делали, что эксплуатировали нас все эти годы. Драли три шкуры, а сами при этом зарабатывали все больше и больше. Но в один момент я прозрел…

Лера увидела, как сверкнули глаза байкера, и невольно отвела взгляд.

– Ой, прости! – Марк понял, что перегнул палку. – Что-то я все о взрослых вещах. Тебе это наверняка не интересно. Тебе же надо знать только то, что в этом новом мире всего будет вдоволь. Как вот на этом столе. – Марк обвел рукой блюда. – Ешь что хочешь, сколько хочешь. Наслаждайся жизнью! И все люди будут счастливы. Очень скоро…

В этот момент дверь скрипнула. На пороге появился встревоженный Антон, принеся с собой запах тухлой рыбы.

– Владыка…

– Я же сказал: не мешать нам.

Помощник потупил голову: