Я следом, сдерживая себя изо всех сил, чтобы не бежать.

Мы не сделали и нескольких шагов, как появилось это. Из песка вырвались, иначе и не скажешь, огромные, толстые щупальца-корни и поползли с быстротой транспортера в нашу с Мэттом сторону.

— Беги! — заорала я изо всех сил и бросилась вперед. Мэтт стоял как вкопанный. Не знаю даже, откуда у меня нашлись силы, но я дернула его за руку и потащила за собой. Корни, казалось, были бесконечными. Еще секунда, и нас догонят!

— Брось! — кричал Мэтт, но я не отпускала его руку. Боюсь, в тот момент во мне не открылись запасы отваги. Нет, я просто испугалась до ужаса и совершенно не понимала, что там кричал мне Мэтт и чего он хотел. Я вцепилась в него, как в единственное живое существо, нормальное, понятное мне, а не это…

Вдруг Мэтт дернулся и упал. Я перевела ошалелый взгляд на него и увидела, что вокруг его ноги обмотался корень и теперь тащил пойманную жертву обратно. Я потянула его к себе, но куда там! Силы, явно, были неравны.

— Отпусти! — снова крикнул Мэтт. На этот раз я поняла, но поступать так не собиралась. Я ухватилась за Мэтта руками и ногами, стянула с него ботинки и бросила прямо в шевелящееся растение. Щупальце словно заколебалось, не зная, какая жертва ему нужнее. Этой доли секунды мне хватило. Подхватив парня под руки, я понеслась вперед, забыв об его тяжести, усталости, боли в ногах, даже об Алексе. В голове билось только одно — бежать, бежать, чтобы выжить, выжить любой ценой.

Вскоре я поняла, что нас уже не преследуют и этой мысли хватило, чтобы упасть на песок, задыхаясь. Накатила волна дрожи, за ней озноба, а затем и жара. Мэтт стонал рядом. Я повернула голову, всматриваясь вдаль. Щупальца-корни остались вдалеке и угрожающе извивались, вспенивая песок.

— Мэтт? — я закашлялась, с трудом сдерживая рвотные позывы.

— Все… нормально… сейчас…

Парень тяжело дышал, но поднялся раньше меня и помог мне встать. Я ощутила, как дрожат его руки. Или это была дрожь, резонирующая от моего тела?

— Пойдем, — едва слышно сказал он.

Так, едва передвигая ногами, мы буквально доползли до нашей трубы и завалились внутрь. Накатила какая-то апатия. Буквально несколько минут назад сердце выпрыгивало из груди, а теперь было чертовски все равно, что произойдет дальше. Мэтт пошевелился и повернул ко мне голову.

— Прости меня, Александра. Я повел себя глупо. Просто никогда не видел ничего подобного. Только на картинках. Подумал, что это самое настоящее чудо.

Это и было чудо, правда, ужасное.

— Ничего. Я повела себя не лучше.

Мэтт замолчал.

— Я совсем на него не похож. Не могу тебя толком защитить. Да что там! Себя даже и то не смог.

— Успокойся, Мэтт, — я погладила его шершавую и почему-то ледяную руку, — на него никто не похож.

Мы пролежали еще несколько часов. Вставать было ужасно лень. Я видела, как свет тускнеет, и сила солнца неумолимо ослабевает, позволяя ночи войти в свои права.

Мэтт не спал. Он, как и я, просто смотрел вверх.