— Женщины остаются здесь. Мы с Борисом проверим, как дела у Плещеевых.

Снова портал, и мы уже во дворце водного клана. Тут была полнейшая вакханалия. По коридорам струился дым. В этом дыму метались какие-то фигуры, периодически слышались звуки схваток, крики женщин, мат и вопли мужчин. Ну, и, конечно, рев демонов. Много демонов! На пару с Борисом пошли по коридорам, собирая постепенно врагов на себя. Снова оказались в тылу неприятеля. Как-то мне везет сегодня, если все случившееся вообще можно назвать везением. Очереди файерболов. И снова демоны внезапно закончились.

Андрей, пораненный, но еще на ногах, остался в своем дворце руководить тушением начавшегося пожара. А мы с Борисом уже шагали в очередной портал, чтобы очутиться возле дома Сумарокова. Входная дверь выбита. Бежим в направлении спальни друга. На кровати два тела. Женщине уже ничем не помочь. Сумароков, весь в крови, еще дышит. Поднимаю его на руки, портируюсь снова домой.

— Светла! Принимай пострадавшего. — О, как! У супруги прибавилось охраны. Ее вампиры в полном составе дежурят у дверей. Они, конечно, пригодились бы мне и в других местах, но семья на первом месте, поэтому не возникаю. Возвращаюсь в дом Сумароковых, где меня дожидается Борис.

На улице слышны крики. Спешим туда. Успеваем спасти парочку горожан. Демон, гнавшийся за ними мертв.

Так и носимся с другом и постепенно увеличивающимся отрядом порталами по разным точкам. Хорошо еще, что магов среди напавших демонов было немного, иначе неизвестно как бы еще сложилась наша судьба.

Утро встречал в компании таких же полуодетых и смертельно уставших людей где-то на окраине нашего города. Было много жертв среди горожан и военных. Сгорела наша верфь. Сильно повреждены огнем оказались и два наших океанских корабля, не считая каботажников и прочей рыбачьей мелочи. Также, в той или иной степени, погорели многие здания. Но еще оставалась неизвестной судьба наших крестьян. Большинство их жило не в городе, а в небольших деревушках и на хуторах. У врагов тоже были многочисленные жертвы. И не только среди демонов. Оказывается, корабли нападавших наши пограничники все же заметили на подходе, хоть те и подкрадывались в самые темные ночные часы. На перехват помчались наши летуны. Жаль только отыскали в темноте свои цели не сразу. Зажигалки смогли поразить большинство вражеских кораблей, но было уже поздно. Заранее, прямо на палубах, были нарисованы печати призыва. Монахи, даже погибая в огне, продолжали свой ритуал и преуспели. Демоны, в большинстве своем, смогли добраться до берега, пусть с потерями, преодолеть нашу прибрежную минную полосу и атаковать спящий город.

На следующий день приступили к зачистке Острова. Демоны смогли организоваться и нам пришлось выдержать целое сражение. Еще раз порадовался, что прогнал большинство своих магов через ритуал индейских жрецов. Без прибавившейся скорости от чрезвычайно быстрых и вертких тварей мы бы не отбились. Но все же победили! И пошли зачищать наши хутора и деревушки.

И там я снова погиб! Вместе со многими другими, что меня в тот момент окружали. Даже не увидели того, кто выпустил в нас эту гадость. Просто на подходе к очередному хутору вдруг все тело пронзила резкая боль, плоть потекла с костей. И все закончилось. Успел только оглянуться: вокруг корчились мои друзья и соратники.

А потом я снова очутился среди живых и здоровых соратников. Хутор, возле которого нас атаковали, еще чернел в изрядном отдалении. Круто! Не меньше, чем на минуту или даже две в прошлое откатился! Что же, будем действовать по-другому. На максимально возможном для этой техники расстоянии формирую огненное торнадо. Огромное кольцо по контуру которого сначала начинают быстро порхать отдельные искорки. Минута, и перед нами возникает огненная башня, состоящая из бешено кружащегося по огромной, не менее пятидесяти метров в диаметре окружности, потока огня. Хутор сгорел, как и засевшие в нем демоны. Но осталась начерченная на заднем дворе пентаграмма. И огромные кучи тел моих крестьян, разложенных в каком-то странном порядке возле лучей той пентаграммы. И ощущение чуждости, исходящее от нее. Первый портал из этого мира. К сожалению, ведущий совсем не туда. Поэтому разрушаю пентаграмму и командую своим людям продолжать движение к следующему хутору.

Последних демонов добили три дня спустя. Черная злоба подымалась в моей душе от воспоминаний вида растерзанных мирных жителей. Почти семь сотен погибших! На похоронах, перед всем собравшимся народом я поклялся: МЫ ОТОМСТИМ!

Впрочем, частично мы уже отомстили. Такая потеря кораблей станет для агрессора весьма чувствительной. Все же, по прикидкам погранцов, к нашим берегам приходила эскадра не менее чем из тридцати вымпелов. Причем, все сплошь большие, первоклассные. А уйти смогло едва пять или шесть. А еще монахов — демонологов при этом погибло…. Точное число, конечно, определить вряд ли получится, но грубо подсчитать все же можно. По числу демонов. Их только мы наколотили под тысячу. А еще сколько-то утонуло и было прибито нашими береговыми ловушками. А, как информировали меня ранее, средний монах может заключить контракт с четырьмя, реже пятью демонами. Прибавляем, делим, получаем. Четыре сотни? Серьезно? Ведь демонологи только из людей с магическим даром могут получиться! Этак, скоро в Европе магов совсем не останется, если они такими темпами гибнуть начали.

А еще, я в этом никому, разумеется, не признаюсь, но моя заработавшая с попаданием в нее первых душ Печать Домена собрала для меня души всех погибших в эти дни. Души простых своих граждан я уже отпустил. Разве что некоторых, у которых обнаружилась хоть маленькая искорка Дара, предложил моей Светле для оживления. А что? Тот магический закон, что оживить возможно только совсем свежие тела в нашем случае не действует. Душа то у меня в Печати задержалась, не улетела никуда, а тело, даже если и слегка разлагаться начало…. Восстановление его — вопрос всего лишь количества потребной магии. И простых-то не оживили только потому, что без собственной магии из погибшего только зомби поднять можно. А вот с душами врагов я еще буду разбираться. Большинство на батарейки пущу. Чтобы наших магов усилить. А потом, когда разберусь с Печатью окончательно, вообще попробую их магические дары попытаться привить кому-нибудь из простых людей. Шансы на это вроде есть.

А еще, я смог вернуть своих собачек! Даже Светлы не понадобилось. Просто потянул из накопителя Печати по очереди нужные души, да в достатке снабдил их огненной маной. Собачьи тела возникали постепенно, словно печатаясь на невидимом принтере. От души плеснул им маны от поверженных нами врагов. Растите песики! И низкий поклон вам, что в живых хожу.

С сожженных и потопленных кораблей противника спаслось некоторое количество моряков. Они доплыли до берега, где и попали к нам в плен. Поэтому из допросов этих спасшихся мы уже четко представляли, кто на нас напал, и кому нам нужно будет нести нашу горячую благодарность. Пока в зоне доступа оказывались одни испанцы, корабли которых мы и потопили. Главные наши враги, католические церковники из ордена Иисуса, иначе ордена иезуитов, обретались на той стороне Атлантического океана. Пока не восстановим наш флот, нечего и думать искать их там. Но вот на испанцах с Кубы отведем душу.

Сидел, думал, и так и сяк прикидывал, как имеющимся у меня в наличии одним единственным достойным кораблем разобраться с Кубой. Никак не сходятся расчеты. По всему выходит, что придется отправленные нами в Тунис и в Бразилию корабли дожидаться. Так их хоть четверо станет. Вот не закладывали мы новых кораблей, все ждали, когда чудо — древесина у наших друидов созреет! Кто же мог предполагать, что все так повернется. А одним кораблем мы, конечно, сможем потопить сколько-то испанских судов. Может, даже города на побережье порушим. Но долго это слишком выйдет. Корабли из других гаваней попрячутся, горожане разбегутся. Мне же нужна показательная акция устрашения, да еще чтоб и доход побольше получить с нее.

Пока сидел, раздумывал, заявился Семка Сумароков. Я глаза от записей оторвал, на него глянул. Словно совсем другой человек передо мной. И вроде лицо то же, и фигура все та же, а в целом — другой. Прежний Семка был немного шалопаистый. Взгляд его, опять же, всегда с легкой хитринкой, словно вот-вот учудит чего. А сегодня передо мной стоял очень серьезный, я бы даже сказал сумрачный, человек. Нет! Не получается словами описать, что изменилось в Семке, только Семкой его называть уже как-то и не получается.

— Я к тебе, Иван Иванович, с вопросом, — начал он с порога. Вот обращение его ко мне осталось прежним, Иван Иванович. Кроме него больше никто меня так практически не называл. Если только кто-то, глядя на него. — Когда мы отправимся ответку этим воронам черным давать?

— Семен, тут такое дело. В этом году никак не получится. Нечем нам пока ответку давать. Считай: было у нас шесть кораблей.

— Ну.