Почему-то, когда она писала заявление на увольнение, все казалось правильным и логичным. Сейчас, когда ее отчитывала лучшая подруга, разбивая в пух и прах всю уверенность Копыловой, она сама начала сомневаться — а на самом ли деле она поступила правильно?
— Что «Таня»? — перекривила ее гостья, — Сама ведь понимаешь, что сглупила!
— Это ты не понимаешь! Малчанов сказал, что может подставить меня так, что я буду отвечать за весь этот проект, даже если не буду с ним работать! Он повесит на меня всю сумму расходов. Проект только сегодня появился на фирме. Пусть о нем никто не знал. Но я видела документы — там стоит сегодняшнее число. Вот поэтому я и написала заявление сегодня! Если меня увольняют сегодняшним числом, значит, меня не смогут уже ни в чем обвинить. А вот если бы я начала его выполнять, то тогда уже Андрею грозила бы опасность… Все так сложно!
— Так надо было все ему рассказать!
— Я оставила ему все документы и сам проект. Андрей обязательно все поймет и сможет предотвратить любые неприятности! А если я буду на работе в этот момент, он постарается защитить меня. Знаю, что очень путанно все объясняю, но я так чувствую. Знаю, что именно так будет правильно.
— Ты должна поговорить с Ильясовым!
— Поговорю, обещаю… — вздохнула Вероника, переводя взгляд на город, погружающийся в сумерки за окном, — Если он захочет со мной говорить потом.
От этих слов на губах разлилась горечь. Одному богу известно, как Андрей воспримет всю эту ситуацию. Малчанов не дурак, он ведь может наговорить своему боссу чего угодно и о самой Веронике в том числе. От мысли, что Андрей может ему поверить, в душе растекся страх ледяной кляксой. Сделала глубокий вдох, в сотый раз мысленно себе повторила, что все обязательно будет хорошо, и снова не поверила сама себе.
— Только не забывай, — сказала Татьяна, — что ты нужна не только Андрею. Есть еще один маленький мальчик…
Глава 26
Утро принесло немного успокоения, но не рассеяло сомнения. Чтобы хоть как-то навести порядок в мыслях, Вероника принялась за уборку в доме. Костя с самого утра уехал по делам, затем собирался поехать к жене в больницу, поэтому Ника могла побыть наедине со своими мыслями и печалями.
— Ты плакала? — за завтраком спросил отчим, взглянув в покрасневшие глаза девушки.
— Не выспалась просто, — уклончиво ответила она, торопливо отворачиваясь к раковине, будто срочно нужно было помыть тарелку.
Нике совсем не хотелось сейчас обсуждать с кем-то свою личную жизнь.
— Это я и так понял, — хмыкнул мужчина, — а плакала чего?
— Костя, — пришлось посмотреть на отчима и даже выдавить почти искреннюю улыбку, — у меня все в порядке, честное слово!
Он даже не стал делать вид, что поверил ей. Покачал головой, поцеловал в щеку и ушел. Вероника осталась одна. В носу тут же предательски защипало. Нет-нет! Нельзя плакать! Вот сейчас она переделает всю домашнюю работу, а потом позвонит Андрею и обязательно с ним поговорит. А там уже будь, что будет! Да, именно так и стоит поступить!
Ника загрузила стиральную машинку. Включила музыку и принялась за уборку. Постепенно, когда вещи занимали свои места, чем чище становилось в квартире, тем легче становилось на душе. К концу уборки Вероника уже даже подпевала немного своим любимым трекам. Стиральная машинка мерно гудела, уже переходя на последний цикл своей работы, как внезапно замерла. Девушка зашла в ванную комнату, чтобы проверить, может быть уже все достиралось, но табло показывало еще пятнадцать минут. Значит, как минимум, белье еще не было прополощено и отжато.
Пи-и-ик!
Машинка крутанула барабан, чихнула, как-то неестественно, конвульсивно вздрогнула и остановилась. Вероника в ужасе смотрела на расползающееся вокруг машинки пятно мыльной воды.