Тут в кабинет буквально ворвался очень жизнерадостный толстячок, прерывая наш разговор и мои мысли. Он поздоровался с нами и, лучась довольством и счастьем, поинтересовался, что случилось. Ну и поздравил герцога с возвращением сына.

– Этот мальчик утверждает, что он не мой сын. Арнес погиб у горцев, и те его выдали за выкуп, запугав. Ты можешь проверить, так ли это?

– Родинки? – с ходу осведомился толстячок.

– Я велел слуге проверить, говорит, нет.

Удобная версия, если что, можно свалить на слугу, мол, не то плечо посмотрел. Маг же, встав чуть в стороне и прищурившись, явно стал изучать мою ауру. Он на миг замер, удивлённо заморгав, потом обошёл меня и посмотрел с другой стороны, после чего с некоторым недоумением пробормотал:

– А мальчик не врёт. Конечно, с возрастом аура ребёнка меняется, новые эмоции и чувства появляются, но всё равно имеет схожесть с родителями, а тут ничего подобного нет. Мальчик не лжёт в этот раз, он действительно не твой сын.

– Ты сможешь официально это подтвердить? – уточнил герцог.

– Конечно. Кто, как не я, из магов хорошо знал твоего младшего сына?

– Благодарю, – слегка склонил голову адмирал и попросил: – Оставь нас.

Когда маг вышел, продолжая излучать оптимизм – мне нравятся такие люди, они любят жить, – герцог сказал:

– Я принимаю твоё предложение. Слуги сведут родинки, а ты официально подтвердишь свои показания о пребывании у горцев, сообщив о смерти моего сына. Сейчас я вызову офицера тайной стражи из магистрата столицы, он оформит документы свидетеля. Это нужно, чтобы моего сына официально признали мёртвым, мастер Гуан дополнительно подтвердит эту версию. После этого ты волен идти куда хочешь. В своём доме я видеть тебя не хочу. Раз ты бродяга, то выжить и сам сможешь.

– Благодарю, ваша светлость, меня всё устраивает.

– Подождешь пока в комнате, где провёл ночь. Лучан всё сделает.

Молча кивнув, я встал и направился к двери, где меня перехватил слуга и повёл обратно в апартаменты. Когда мы проходили лестницу, я заметил, что наверху, на втором этаже, стоит парень лет тридцати и, облокотившись о перила, с интересом, но несколько брезгливым, смотрит на меня. Видимо, один из родственников Арнеса, старший брат. Он был в форме, предположу, что в форме морского офицера. Династия сказывается. Я лишь скосил на него глаза, не особо изучая и не останавливаясь. В махине здания действительно можно заблудиться.

В спальне я провёл не полный час, когда открылась дверь и в комнату прошёл Лучан. За ним зашли двое слуг с жаровней. Ясно, герцог отдал приказ убрать особые метки, можно сказать, паспорт Арнеса.

Лучан выглядел бледным, мало чего понимающим, видимо, ему просто поставили задачу, ничего не объяснив, но он выполнил всё от и до. Сначала выгнал слуг: то, что дальше произойдёт, видеть они не должны, потом проверил, как накалился в углях прут. Я же скинул камзол и рубаху, сел на стул, слегка наклонившись вперёд, чтобы Лучану было удобно, и замер, ожидая начала натуральной пытки. Слуга ножом по живому срезал кожу, а потом прижёг прутом. Я только шипел от боли, едва удерживаясь от крика. А дальше Лучан меня удивил: воровато осмотревшись, он достал из-за пояса один из тех камешков и стал водить над раной. Боль ушла, да и тянуть там перестало. После этого он проветрил комнату, оставив окна открытыми, а я прошёл к зеркалу. Шрам от ожога есть, но заметно подживший, и его уверенно можно назвать старым. Полгода, не меньше. Спасибо тебе, Лучан.

Он вызвал слуг, а я надел и застегнул рубаху и сверху камзол. Слуги унесли жаровню, и Лучан, низко поклонившись, ушёл следом. Почти сразу мне принесли завтрак, кашу на молоке с маслом, стакан молока и кусок ноздреватого хлеба. Есть хотелось очень, так что я быстро всё смолотил. Слуги унесли грязную посуду, а я стал ожидать офицера.

Прибыл он только через час, и меня сразу отправили в кабинет герцога, где, кроме него самого, находился дородный, да откровенно толстый мужчина с обрюзгшим лицом, но в форме, который стал активно меня расспрашивать, удивился плохому знанию языка, но записал протокол с описанием гибели графа. Я не стал особо разукрашивать, сообщил полуправду. Так и описал: бросили его в реку, чтобы помыть, а вытащили на верёвке труп. Нежным граф Арнес оказался, вот такие дела. Всё это офицер и записал, включая ужасающее обращение горцев к дворянину и пленным вообще. Естественно, мне нужно было как-то представиться, вот я и назвался Ганом Бутом, сыном горшечника с Островов, что вполне удовлетворило офицера. Это имя и откуда я, мне через герцога передал слуга, пока вёл сюда в кабинет. Видимо, он этот момент продумать успел. В кабинет ещё забегал дружок герцога, маг, который и подтвердил, что я не Арнес, поставив свою подпись на документе, а вот я ничего не подписывал, опросили, и всё.

Перед тем как отпустить офицера, герцог уточнил у него, когда он получит официальную бумагу, подтверждающую гибель младшего сына. Обещали через три дня, нужно через все реестры и архивы её провести. После этого офицер, непрестанно кланяясь, покинул кабинет, а местный хозяин перевёл взгляд на меня.

– Надеюсь, ты в будущем не будешь говорить, что являешься членом моей семьи. Это чревато. Сейчас слуга выведет тебя за ворота. Что ты будешь делать, меня не касается. Одежду, что на тебе сейчас, оставлю. В дар. Это всё.