– Маир, сейчас или никогда.
– Господи, помилуй! – прошептал Квинн, аккуратно достал тщательно охраняемый огнепроводный шнур из ведра и поднес к концу запала.
Тот сгорел в мгновение ока. Взрыв колоссальной силы сбил с ног Квинна и игуапа. Оглушенный, с трудом переводя дух, Льюис увидел, как огромная волна поднялась и с силой ударила по плотине в тот самый момент, когда столп воды взмыл вверх на высоту равную той, с которой плотина нависала над высохшим руслом реки. На его пенной макушке переворачивались и кувыркались военные каноэ, взлетевшие, словно листья на ветру.
– Господи, помилуй!
Квинна окатило фонтаном брызг, а потом дождем из щепок. В голове звенело после взрыва, все тело болело. Он медленно поднялся на ноги. На дальней стороне старики прекратили атаку. Мальчики гуабиру встали в лодках, оцепенев от изумления. Те воины из подкрепления, кому удалось выжить во время взрыва, плыли к опрокинутым каноэ. Облако дыма и пара рассеялось. Дамба выстояла. Мир замер. Затем старики снова взялись за оружие и пошли в атаку, а мальчики бросились на помощь раненым, барахтавшимся в воде. Дамба выстояла.
Фалькон, мокрый до нитки, протиснулся сквозь щель в бамбуковом частоколе и оказался в самой первой траншее. Сухая земля забилась за щеки. Пиявки присосались к телу там, где сползли чулки. Слуга-игуапа нанес пасту из древесной коры. Над головой постоянно проносились камни, деревянные снаряды и стрелы. Затем Фалькон услышал эхо с вершины холма и встал – к черту пиявок, – чтобы увидеть, как пять залпов горячих камней выписывают в воздухе арку и падают между канонерок с впечатляющим шипением. Пока камнеметы перезаряжали, а на кострах, пылающих на вершине холма, нагревали свежую порцию булыжников, заговорили баллисты, полетели горящие стрелы. Фалькон придумал обмакивать их в смесь смолы и камеди – страшная угроза для канонерок, груженных ядрами и порохом. Под шквалом огня и отравленных стрел тяжело было тушить цепкое пламя. Когда взорвалась первая лодка, по холму прокатился радостный крик, а затем и второй, когда фальконеты отошли в варзеа, прекратив без конца бомбить артиллерию Зембы.
Фалькон поднялся наверх через соединенные друг с другом траншеи, мимо батальонов суровых юношей: игуапа с их золотыми лицами и странными черепами; кайбаше с пластинами, вставленными в губу, хотя по возрасту им еще рано было проходить ритуалы инициации, но война делает любого мальчика мужчиной; манао с выбритыми тонзурами. Каждый держал копье и деревянный меч, ждал приказа помощников Зембы из числа имбангала. Фалькон бросился на землю, прикрыв руками голову, когда началась новая бомбардировка. Он животом почувствовал, как содрогается вершина холма, и им овладела слепая первобытная паника – за что хвататься, если сама земля трясется?
За ним раздался приглушенный рев – боевое ликование гуабиру. Поправив на носу зеленые очки, Фалькон увидел, что вершина холма лежит в руинах, требушет разбит вдребезги, две баллисты горят. Но артиллерия Зембы снова ответила. Горячие камни полетели через древесный полог, и теперь за дело взялись тяжелые лучники, которые лежали на спинах, зажав лук между ногами и натягивая тетиву двумя руками сразу.
Сам Земба ждал с резервными силами и крестом Богоматери Всех Миров в траншее рядом с батареей. То и дело прибегали девушки-гонцы, которые докладывали обстановку, получали от него приказы и убегали.
– Аиуба.
– Генерал, вода все еще поднимается. Передовую затопит в течение часа.
– Вижу. Думаете, у Маира ничего не получилось?
– Я лишь предлагаю увести женщин и детей, стариков и больных, пока путь еще открыт.
– Они наверняка погибнут в лесу.
– Они наверняка погибнут и тут. Это не энтрада. Это уничтожение.
Земба колебался лишь миг:
– Уводите женщин и детей.
Гонцы, сидевшие у его ног, склонили головы, сосредоточившись на приказах. Фалькон, двигаясь зигзагом, спустился по склону, чтобы передать известие Кайше и ее людям.
– Я тебя не оставлю, – с жаром возразила она. Женщины с маленькими детьми покинули траншею, малыши ревели от страха. – Кто-то должен за тобой присмотреть.
Новый взрыв ударил по холму. Когда дым и пыль рассеялись, батарея замолчала. С вершины холма раздался громкий крик. Земба стоял, подняв копье и держа над головой крест Носса Сеньора де Тодуз уж Мундуш, горящий на солнце. Фалькон повернулся и увидел, как каноэ выплывают из лесных зарослей.