— Ты… ты… ты что, больная?
Диана медленно повернулась к темноволосой хозяйке дома:
— Мне очень жаль.
Она пошла к двери, обернулась и на пороге крикнула через плечо:
— Мне очень жаль!
Бульвар Сен-Мишель не обманул ожиданий Дианы.
Пустынный, ледяной и залитый светом.
Диана шла, глотая слезы: она чувствовала себя уязвленной, но и наконец свободной. Ей нужны были доказательства, и она их получила. Отныне и навсегда ее жизнь будет протекать
Она вспомнила шелест ив и мерцавшие вдалеке фонари.
Как наяву ощутила во рту вкус травы, почувствовала на лице дыхание насильника.
Мозг отреагировал мгновенно: она как наяву увидела мысленным взором лицо матери. Она устало улыбнулась; на сегодня с нее довольно ненависти. Она дошла до площади Эдмона Ростана, миновала подсвеченный фонтан. Слева остался Люксембургский сад. Движимая неясным чувством, Диана подбежала к черной с золотом решетке и дотронулась подушечками пальцев до листьев.
Она чувствовала себя невероятно легкой, почти невесомой, словно навек воспарила над землей.
В этот день, 18 ноября 1989 года, Диана Тиберж навсегда похоронила себя как женщину.
4
— Могу я вам что-нибудь предложить?
— Спасибо, ничего не нужно.
— Вы уверены?
Диана подняла глаза.
Стюардесса в синей форме смотрела на нее с неприкрытым сочувствием. Этот взгляд окончательно вывел ее из себя. Диана совсем выбилась из сил, пытаясь порезать на кусочки оладьи из «детского меню»: их принесли Люсьену сразу после вылета из Бангкока. Она действовала так неловко, что пластмассовые нож и вилка гнулись у нее в руках, кроша еду, вместо того чтобы ее разрезать. Диане казалось, что все на нее смотрят и видят, какая она неумелая и дерганая.
Улыбнувшись красными губами, стюардесса удалилась. Диана предложила мальчику еще кусочек оладушки. Но Люсьен не пожелал открыть рот. Она совсем растерялась, густо покраснела и снова подумала, как нелепо, должно быть, выглядит: щеки пылают, светлые волосы растрепались, а рядом — маленький черноглазый мальчик. Сколько раз стюардессы наблюдали подобное?