Она пересекла центральный двор. Территория больницы с множеством корпусов, магазинчиков и часовней напоминала городок. Днем здесь царило обманчивое оживление, и родственникам пациентов почти удавалось забыть о болезнях и борьбе со смертью. Но по ночам, когда на больницу опускались тишина и одиночество, здания обретали загробное высокомерие, словно их обступали страх, недуги и небытие. Диана вступила на последнюю аллею, которая вела к высоким воротам.
— Диана…
Она остановилась и прищурилась, вглядываясь в темноту.
В круге света от фонаря на газоне выделялась темная фигура ее матери.
9
— Как он? — спросила Сибилла Тиберж. — Могу я на него взглянуть?
— Делай что хочешь.
Хрупкая блондинка мягко спросила:
— Что случилось? Я опоздала? Ты ждала, что я приду раньше?
Диана не мигая смотрела в одну точку над головой Сибиллы. Выдержав паузу, она наконец сказала, глядя на собеседницу сверху вниз — та была ниже на добрых двадцать сантиметров:
— Я знаю, о чем ты думаешь.
— И о чем же я думаю? — Сибилла слегка повысила голос.
Диана отчеканила:
— Ты думаешь, что мне ни в коем случае не следовало его усыновлять.
— Да ведь я сама тебе посоветовала!
— Не ты — Шарль.
— Мы с ним так решили.
— Неважно. Ты не просто уверена, что я не сумела бы воспитать мальчика и сделать его счастливым, но считаешь, это я его убила.
— Не глупи.
Диана сорвалась на крик: