— А то!

«Неправда! Наша семья никогда наркотиками не торговала!» — вскинулся Рэм и проснулся.

В ночлежке было теперь совершенно темно, лишь кое-где на нарах светились огоньки коммуникаторов.

Кто-то тощий торчал у дверей и, приоткрыв щёлочку, курил в коридор.

— Эй, пацан, сахару хочешь? — окликнули Рэма снизу.

Он свесил ноги. Силился разглядеть во тьме, кто там возился под его нарами?

— Давай, — сказал он подумав.

Ограбить его было сложно: одежда да комм. Но комм с идентификатором, сбыть такой очень трудно. А сахар…

Сахар был никакойским наркотиком, одно название. А вот силы давал. И силы ему были сейчас ой как нужны.

Может, отец тоже возил сахар? А застучали, как за наркотики? Твари поганые…

Снизу просунулась грязная рука с запаянной в пластик щепоткой сахара.

— Сколько? — спросил Рэм.

— Десятик.

— Ты чё, охренел? За пять граммов сахара?

В темноте хихикнули.

— То-то, гляжу, ты не наш, чистенький. Это не простой сахар, салага, а бодяжный, напополам с хингом.

— Да ну его, — поморщился Рэм. — Не нужен мне хинг. Если сахар есть, то давай.

Бродяга хмыкнул и протянул ему другой пакетик. Рэм взял и щёлкнул пальцем по браслету:

— За эрго? — спросил он.

— Да бери так, я им хинг бодяжу, — хмыкнул бродяга. — Кипяточку в коридоре возьми. Дальше по коридору бочка стоит с подогревом.