Рэм кивнул. И не удержался:

— А капсула такая — зачем. Тут же у вас и так всё есть?

Ну ведь не для того же, чтобы мучить в ней пациентов?

— А вот попадёшь ко мне наполовину обгоревший, в спёкшейся с кожей компрессионке — тогда и оценишь, зачем.

— А на планете таких почему нет?

— Есть. — Медик накрыл Рэма одеялом. — В спасательных центрах. Это просто слишком дорогая штука для обычных гражданских больниц. И нужды в ней там, как правило, нету.

— Дорогая?

— Глаза закрой и спи, — приказал медик. — Очень дорогая. Но Армада ценит своё рабочее мясо. А пилот — очень дорогое мясо, если у тебя вдруг получится.

— Это завтра утром, да? — Рэм покорно закрыл глаза. — Выяснится? А если нет? На планету вернут?

— С чего бы вдруг? Ты уже завербовался, парень. Подберут более простую работу. Люди везде гибнут. А работа оператора на околопланетных щитах — тоже сложная. Спи. И не дерись больше.

«Ага, не дерись, — подумал Рэм. — Да эти гады мне теперь житья не дадут».

Приятелей у Рая было трое. На вид — такие же недоумочные отморозки. А Рэм был один. Не было даже Ули, чтобы подсказать какой-нибудь уличный трюк.

Рэм проснулся, когда медик пришёл убирать капельницу.

— Утро уже? — вскинулся он.

Поднял затёкшую руку, взглянул на комм. Но время там было выставлено всё ещё городское, привычного Рэму часового пояса родной планеты, и он растерялся.

— А сколько сейчас времени?

— Семь утра, — подсказал медик. — Без десяти минут.

— А подъём когда?

— В семь.

Рэм выдохнул и переставил время.