- Леонард, - пытался взывать к совести родственников Артур, - верните Оливию, сессию сдавать долго будете.
- Ректор, вот жестоко так, пользуясь своим служебным положением, стращать бедных и несчастных адептов, - печально ответила летучая мышь и попросила, - Виданка, у кота спроси что дальше делать и ищите ректорскую жену. А то я боюсь, он сейчас на помощь кого-нибудь пострашнее призовет, чем угрозы не сдачи сессии.
Я вернулась к столу и взяв из рук деда котяру, прижала к себе и спросила:
- Они говорят, ты знаешь, что дальше делать. Где нам Оливию искать?
- Ой, да чего ее искать, - хмыкнула серая наглая морда, - в соседнем зале она сидит, слезы горючие льет. Вот пусть идет и вызволяет ее сам. Мы то с тобой здесь причем, или ты тоже пойдешь вызволять? - И неожиданно своими лапками взял мое лицо и сказал, - а мы туда не пойдем, я мяска хочу.
Усадив на свой стул котяру, придвинула ему тарелку, положила отбивную и словами: "Ешь, не стесняйся" отправилась вслед за всеми в соседний зал.
Он был пустой, если не считать того что посередине его был утес, на вершине которого сидела и плакала от смеха Оливия, которую крысы, сидевшие у нее на коленях и плечах, кормили фруктами и конфетами. Артур полез вверх, раздирая руки в кровь, срываясь неоднократно и опять поднимаясь наверх, а оттуда уже тянулась рука Оливии готовая подхватить мужа и в какой-то момент ей это удалось. Она ухватилась за его руку и в тот же миг утес исчез, а Артур и Оливия стояли на полу и счастливые целовались. Крысы исчезли, а вместо них на молодых начал падать звездный снег, и это было так удивительно и красиво, что некоторые леди просто расплакались от умиления. Над залом поплыла нежная мелодия и пары закружились в вальсе.
Я бегом вернулась обратно к своему столу, котяра сидел на месте и прикончив отбивную лакомился фаршированными блинчиками.
- Ну что, хеппи-энд? - прищурив хитрый глаз, спросил он у меня, - а я что говорил.
- Так, говорящая особь семейства кошачьих, рассказывай. Ты вообще чей? - потребовала я, - а то исчезнешь сейчас, я и знать не буду, с кем трапезничала.
- А тебе зачем это знать? - спросила наглая кошачья морда, - ты уйдешь, а я останусь здесь, вот ведь грусть-печаль. Хорошо хоть эти, на балке висящие головами вниз, меня только говорящим сделали. На радость тебе, кстати, а то могли поступить как с мышами. Из снега создали и в снег вернули.
- Погоди-погоди, так ты настоящий кот или создание моих братцев? А почему тогда в руках Артура оказался?
- Да кот, котенок я еще. Они меня у храма подобрали и притащили с собой. Ну вечер закончится, я так понимаю, вернут обратно, - ответил котяра, - да ладно, я хоть поем что ли досыта. А что Артур, он попытался кота создать, а тут я.
- Ешь и сиди здесь, никуда не уходи, - велела я, отправившись в соседний зал, танцевать.
А некоторые друзья, пользуясь своим служебным положением, вместо развлечения начали работать. Ольгерд Тримеер общался то с одним гостем, то с другим. Было видно, что речь идет совсем не о сегодняшнем торжестве, я бы даже предположила, что оно служит прикрытием для чьей-то деятельности. Супруг иногда, в процессе общения с кем-либо, поднимал на меня глаза и улыбался ими. Да, первый танец был его, но затем, мои братцы потихоньку перехватили инициативу, и я танцевала то с Алистером, то с Шерлосом, в какой-то момент меня забрали со словами:
- Все адепты потанцевали с сестрой, достаточно. Супруг вернулся. - И спросил у меня во время вальса, - ты не обиделась? Пообещал, что все танцы мои, а как до дела дорвался так и нарушил обещание.
- Ты все вопросы решил?
- Да, все что здесь было возможно выяснить, я узнал.
- Ну и хорошо, а мы скоро вернемся домой?
- Если хочешь, можем исчезнуть потихоньку уже сейчас. А то мне шепнули, что леди Талия, по наводке друга моего Артура, желает нас вытащить на публику для поздравлений.