— Да закроем подлеца — и все дела.

— По какой статье?

— Той же двести первой, за хулиганку. Я поговорю с студентами. Сидеть они не захотят, поэтому покажут то, что нужно. Шли мирно к остановке, а этот в общественном месте разлегся на покрывале голым, распивал спиртное, ругался матом. Колбаска у него была нарезанной? Значит, ножик тоже был. Музыка у него орала, мешая отдыху советских граждан, проживающих в деревне.

— Общественное место? Там пустырь!

— Тропа есть, люди ходят, — Пинчук нисколько не смутился. — Ребята сделали ему замечание, он в ответ набросился на них с кулаками. Ударил каждого по паре раз. За нож схватился. Студенты в драку не полезли, убежали, а затем явились к нам и написали заявления. Негодяя мы нашли и привлекли к ответственности.

— Считаешь, что получится?

— Что тут сложного? — пожал плечами лейтенант. — Две очных ставки — и на Володарского[13]. Голый в общественном месте — исключительный цинизм. В драку он полез в ответ на попытку граждан пресечь противоправные действия — особая дерзость. Вторая часть. Дела по двести первой расследовать несложно, следователь подмахнет — и в суд. А там злодей пусть говорит, что хочет. Да кто ж ему поверит, когда есть потерпевшие, к тому же не бомжи, а советские студенты? Статья до пяти лет, получит парочку как минимум. И пускай оттуда пишет жалобы. Зэки этим постоянно развлекаются, жизнь на зоне скучная.

— Протокол? — напомнил подполковник.

— Бумаги сделаю новые. Хлопну регистрационный штамп с тем же номером и датой.

— Суд… — задумчиво сказал Шимко. — Григорович попросил без шума.

— Его сын пойдет свидетелем, шума не случится. Более того, его похвалят. Комсомолец проявил принципиальность и пресек противоправные действия. Суд состоится при пустом зале. Коровка — сирота, родственников не имеет. Пришел из армии, на работу не устроился, готовится к поступлению в консерваторию.

— Музыкант?

— Играет на гитаре, — Пинчук махнул рукой. — На стене висела. В колонии ему это пригодится, — он улыбнулся. — Там поощряют самодеятельность.

— Хорошо, — кивнул начальник. — Занимайся.

— Но с одним условием, товарищ подполковник.

— Каким?

— Фигурант живет один в квартире. У него полуторка. У вас ведь связи в исполкоме? Как получит срок, пускай Коровку выпишут. Его государство другой жилплощадью обеспечит — на зоне. Я хочу, чтоб квартиру осужденного отдали мне.

— А не жирно будет, капитан? — сморщился Шимко. — Да отдельное жилье ждут лет десять! Ты здесь сколько служишь?

— Что ж… — Пинчук встал и отодвинул папку. — Придется возбуждать уголовное дело в отношении Григоровича.

Это было наглостью, что Пинчук прекрасно понимал. Рисковал, но был уверен, что никто другой в райотделе на такое не подпишется. Одно дело — отмазать от тюрьмы, а другое — состряпать обвинение. За такое живенько впаяют треху в плечи как с куста. Ну, а он… Кто не рискует, тот не пьет шампанского. Квартира того стоит.