– Это правда, Римо? В этом и разница? – шепотом спросила Анна.

– Правда. Страх и я испытываю – как все. Только я знаю, что с ним делать.

– Попытаемся с ним договориться.

– Не хочу я с ним договариваться. Кишки выпустить – другое дело.

– А договориться ты пробовал?

– Я не могу общаться с человеком, которому нравится запах гниющих тел.

– Значит, ты и не пытался.

– Вот я его кокну, а потом, так и быть, побеседуем, – пообещал Римо, размышляя о том, что поскольку его удары оказывались малоэффективными, можно взять пару солдат за ноги и приложить ими Эрисона по голове – может, из этого что-нибудь получится.

– Хорошая мысль, Римо. Тебе и вправду легче общаться с мертвыми?

– Я к тому, что раз он помрет, то и проблемы как таковой больше не будет.

– Но пока-то он еще жив. Давай я поговорю с ним.

– Только не очень долго, – предупредил Римо.

– Может, ты пока разоружишь пару батальонов, чтобы не тратить время на ожидание?

– Это ты как бы язвишь?

– Отчасти. Мне интересна его реакция на тебя. Она у него очень странная.

Оказавшись рядом с Эрисоном, Анна почувствовала, что внутри его мощного тела дрожит, не умолкая, сдерживаемый смех, будто все происходившее нимало его не касалось. К Римо, воинственно сопя, подбежали несколько танкистов. Эрисон, обернувшись, крикнул им через плечо, что и у них ничего не получится. Они станут очередными жертвами Синанджу, а к вечеру за ними последует и офицерский состав, и к утру вся это конно-бронированная армада навсегда перестанет быть армией.

За свою долгую историю Дом Синанджу проделывал это бессчетное количество раз...

– А вы всегда оказывались рядом? – спросила Анна.

– Если вы, дамочка, хотите раздеться и потанцевать в мою честь – пожалуйста. Но к чему задавать вопросы?

– А почему нет?