Удивительно, но плащ оказался совершенно пустым и лежал просто, как куча бестелесной одежды. Поблизости не было видно ни одного существа, способного облачиться в подобный кошмарный костюм. Вокруг спокойно щебетали веселые птицы и издавали такие же звуки другие лесные животные, не отличающиеся большими размерами. «Странно, - подумал несостоявшийся похититель маленькой девочки, - чтобы все это значило»? Он нашел в себе смелость подойти к ужасающей массе наружного облачения и осторожно пошевелил ее концом своего ботинка. В то же мгновение вроде уже утихшая боль мгновенно пронзила его поврежденную ногу, напомнив о первом состоявшемся между ними контакте. Кентюрин резко отдернул свою конечность и непроизвольно затрясся всем своим телом. В это время, откуда сбоку, с расстояния, не превышающего десяти метров, раздался характерный всхрап спящего и – еще детского организма.
Еще раз пытаясь разгорячить вмиг похолодевшее сердце, бандит направился в сторону непривычного для подобного места, однако, совершенно понятного звука. Как и следовало ожидать, его взору предстал вид мирно спящего забывшегося глубоким сном десятилетнего мальчика. Однако то, что увидел молодой человек в правой руке этого небольшого ребенка, заставило его податься резко назад, заставив еще раз пропустить через себя неподдельный сверхъестественный ужас. Как, наверное, нетрудно уже догадаться, на земле, уткнувшись лицом в травянистую почву, лежал Витя Горячев и сжимал в своей ладони заржавленный окровавленный серп.
Не зная откуда у него впоследствии взялась смелость, беспощадный в обычной жизни преступник подошел к беззащитному тельцу и хотел выхватить из его руки ужасающее орудие, в одночасье превратившееся из мирного в умертвляющее, но та же непонятная страшная сила не дала ему этого сделать, возникнув в этот раз, не как невидимый непроницаемый щит, в недалеком прошлом образовавшийся между ним и мальчишкой, но у него тут же потемнело в глазах и непостижимым образом закружилась буйная голова, а тело покачнулось, готовое плюхнуться наземь в абсолютно неподдельном припадке. Малолетний ребенок, будто что-то почувствовав, непроизвольно зашевелился и, перевернувшись на спину, открыл глаза, а увидев перед собой того же мужчину, что и в первую свою вылазку на место жутких событий, резко попятился назад, перебирая одновременно всеми своими конечностями. В тот же момент он обнаружил в своей руке ужасающее сельскохозяйственное орудие, преследовавшее его во снах все последнее время. Сомнений больше не оставалось: именно он и был тем безжалостным монстром, истребляющим в эти дни жителей этого небольшого района. Тем не менее он не знал, что не смог вернуться на свое обычное место по одной простой особенности нашей планеты: когда он двигался ночью, то, имея способность зависнуть в воздухе, следовал прямо против ее вращения и прибыл на место своей очередной безжалостной бойни почти в то же самое время, что и убыл из города, обратная же дорога – в свете наступившего утра – проходила навстречу восходящему солнцу, с появлением которого и испарилась та неведомая сила, завладевшая на ночь этим маленьким тельцем. Поэтому сейчас он и хлопал беспомощно своими глазами, отчаянно не понимая, что с ним такое творится, тем более что его сознание еще более будоражилось от внезапно представшего вида не внушающего доверия незнакомого человека и окружающего его кругом леса.
- Дядя, ты кто? - задал маленький Виктор невольный вопрос, сам просившийся с уст в этой непростой ситуации, одновременно откидывая в сторону кошмарный предмет.
- А ты? - в свою очередь поинтересовался Кентюрин, которого не меньше, а может даже и больше, заботила необычная привязанность к нему этого мальчика, в то же время поднимая отброшенный серп, - И чего ты ко мне привязался? Зачем хочешь меня убить?
- Я?.. - Горячев захлопал глазами, вот-вот готовясь заплакать, - Я не знаю. Я ничего не знаю… Мне просто что-то снится, а потом оказывается, что все это происходит взаправду.
- Ладно, - промолвил Максим, давно поняв, что сделать что-то плохое этому небольшому ребенку у него попросту не получится, потому что его охраняет какая-то неведомая ему невероятная сила, - с этим понятно, что мы разобраться не сможем. Ты мне вот такое скажи: а ты, собственно, чей?
- Я, Витя Горячев, - начиная справляться со своими детскими страхами, более твердым голосом и, прекращая хныкать, ответил ребенок, - мой папа служит в полиции.
Таким ответом он надеялся вызвать к себе дополнительно уважение, еще не представляя, что у таких людей такое родство вызывает лишь отвращение. Этот преступник не прослыл исключением и неприятно поморщился, услышав фамилию человека, державшего его без еды и питья практически целые сутки и чуть не ставшим причиной его преждевременного ухода из жизни, когда оставил его одного в кабинете, пристегнутого к стене наручником. Однако, тем не менее он на подсознательном уровне чувствовал, что хоть от этого мальчугана и исходит ужасающая опасность, но именно в нем и кроется его окончательное спасение. Поэтому преступник решил вести себя с мальчиком наиболее вежливо и осторожно, а главное, всеми путями доставить его в полицейское отделение, где, наконец, смогут организовать его полную изоляцию, сам же Кентюрин потом как-нибудь придумает, как ему самому уйти от уголовной ответственности за неудавшееся похищение маленькой девочки, а больше ему предъявить было нечего, разве-что убитого мех-вода, но и тут возникали большие вопросы и доказать ему это было практически не возможно, кроме того, в сложившейся в городе обстановке вряд ли у кого возникнет сильное желание заниматься этим – в свете других жестоких убийств – незначительным обстоятельством.
- Не бойся меня, - промолвил Максим, протянув мальчику руку, - я не причиню тебе ничего плохого. Напротив, я собираюсь доставить тебя в город к твоему папе.
Инстинктивно мальчик отдернулся, но все-таки поднялся и изъявил согласие следовать в город. Все же прежде чем полностью довериться незнакомому человеку, он посчитал нужным предупредить того о своей исключительной прозорливости:
- Только смотрите, если Вы задумали что-то плохое, Вам впоследствии сильно не поздоровится. Поэтому настойчиво Вас попрошу держаться от меня, как можно дальше.
Договорившись об этих условиях, эти невольно связанные между собой люди, держась друг от друга на значительном расстоянии, двинулись в сторону боевой машины пехоты, отстоящей на небольшом удалении и невидимой с этого места. По пути им попалось то страшное одеяние, которое наводило ужас на всякого, кому суждено было затем умереть, и к которому Кентюрин был уже более или менее привычный. Мальчик же увидев его, пораженный его жутким видом, отшатнулся в сторону с таким видом, будто очутился в средних векам и случайно столкнулся с пораженным проказой. Максим, недавно подверженный такому же чувству, презрительно усмехнулся, уверенным движением скомкал и плащ, и широкополую шляпу (серп уже находился в его руке), после чего последовал дальше. Приблизившись к оставленной им «БПМ», он забросил вещи в один из отсеков, предназначенных для транспортировки десанта. Затем, не зная, как заводить эту военную технику, долго разбирался в многочисленных кнопках, тумблерах и переключателях и, наконец, не найдя ничего лучше, одновременно нажал два пускателя, гласившие из себя: стартер и воздух. Двигатель непривычно кашлянул, так как процедура запуска была соблюдена не в полной мере и не соответствовала установленной определенной последовательности, но все-таки оставленный в режиме летнего времени с не перекрытым краном подачи топлива, он уверенно запустился.
Убедившись, что военная техника способна передвигаться, маленький Виктор, не пожелавший ехать там же, где находилось кошмарное одеяние, ловко запрыгнул на самый верх башни и удобно устроился на корпусе, спустив в люк свои небольшие детские ноги. Как только он прокричал о своей готовности, новоиспеченный механик-водитель включил передачу и стал стремительно выводить военную технику на проезжую часть, чтобы возвращаться обратно в районный центр.
Павел Горячев проснулся в половине шестого на полчаса раньше обычного времени, весь покрытый холодным потом и скованный непередаваемым ужасом. Около десяти минут он лежал не в силах пошевелиться, одновременно прокручивая в голове представшие ему во сне жуткого вида картины. Последнее, что он помнил – это вид сарая родителей его покойной супруги, где, как он теперь отчетливо вспомнил, находился тот кошмарный плащ, широкополая шляпа и заржавевший серп, висевшие на стене рядом друг с другом, располагаясь все сразу – прямо при входе.
«Прокрутив» это видение в своей голове дважды, а может даже и трижды, встревоженный родитель вскочил со своего удобного ложа и бросился проверять спальню сына, словно какая-то неизвестная сила гнала его в соседнюю комнату. Было бы удивительно, если бы он там кого-то застал, ведь, как известно, мальчик в это время находился в лесу километрах так в двадцати пяти от этого города. Тревожные подозрения вмиг сжали сердце отца, и он, даже не умываясь, накинул на себя быстро одежду и выскочил на улицу, устремляясь к небольшому дому своей давно немолодой уже тещи. Этот небольшой городишко был устроен таким образом, что наряду с комфортными пятиэтажками тут же чередовались улицы частного сектора. Так получилось, что мать его покойной жены жила неподалеку, на удалении всего одного квартала от их многоквартирного дома. Беспрепятственно проникнув на территорию, где метровая калитка закрывалась всего лишь на шпингалет, который открывался легко, как изнутри, так и снаружи, молодой офицер, не заходя в помещения дома, сразу же устремился к сараю, где возможно таилась разгадка обрушившимся на этот районный центр непередаваемым ужасным событиям. Распахнув незапертую дощатую дверцу, он увидел то, в чем уже нисколько не сомневался: весь кошмарный наряд и сельскохозяйственный инструмент отсутствовали на своем обыденном месте. Мысленных колебаний больше не оставалось: его сын определенно был связан с тем ужасающим монстром, что всю последнюю неделю терроризировал их небольшой городишко.
Для пущей уверенности он забежал в непросторную избу, где возле плиты копошилась сорокавосьмилетняя женщина. Она была невысокого роста, довольно худая со складной фигурой, но из-за потери дочери давно утратившая интерес к окружающей жизни, о чем свидетельствовал потухший взгляд ее серых глаз, седовласая голова и морщинистая – сверх возраста – кожа. Она была одета в обыкновенный ситцевый разноцветный халат, а голова была повязана в тон ему простонародной косынкой.
- Тамара Ивановна (такое имя было у этой женщины), - начал возбужденный оперативник, - скажите, пожалуйста, где находится тот дедовский плащ, что всегда висел в Вашем сарае?
- Там же, где и всегда, - не задумавшись ответила женщина, лишь на секунду оторвавшись от своих нетрудоемких занятий и только мельком взглянув на бывшего зятя.
После трагической гибели дочери она во всем винила этого человека и, хоть Павел хранил верность и чтил память покойной супруги, но их отношения с тех самых пор разладились окончательно. Выяснив все, что ему нужно, молодой мужчина не стал больше задерживаться в этой избе, где сама атмосфера нагнетала тяжелую обстановку, и сразу же устремился в полицейский участок, чтобы немедленно начать поиски пропавшего сына, а заодно, наконец уже выяснить, что явилось причиной тех кошмарных событий, захлестнувших в последние несколько дней их небольшую округу.