– Лиля не говорила попусту, по-настоящему слушала. Заразительно смеялась. Энергия била в ней. И волны струились в волосах.

Любовь оказалась взаимной. И настоящим чудом этой любви стало рождение дочурки. Теперь у него была семья, и он не мог больше незаметно пропадать, возвращаясь в Край приливов. Потому открылся Лиле, показал свою родину. И она поверила.

Но это сыграло злую шутку. Лиля вдруг принялась рассказывать его тайну друзьям и знакомым. Естественно, никто не верил. Сперва просто смеялись. Но она продолжала настаивать, и тогда ее стали сторониться. Ужаснее всего, что Ануру, чтобы сохранить свою тайну, пришлось лгать, что, конечно, это бред, что Лиля все придумала. Закончилось все тем, что ее положили в психиатрическую лечебницу. Теперь она и сама не верит в Край приливов.

Руся тогда же узнала про таинственный мир отца. И неожиданно легко его приняла.

– Русалочка – умница. Я знал, что она сильно расстроена из-за матери, но меня винить она не стала. Не стала отрицать или ненавидеть мой дом, но и жить в нем не захотела. Ей не хватало друзей, бабушки, и, конечно, она не желала оставлять маму. Вот так и зажили. То она ко мне в гости, то я ее навещу, то вместе поедем к Лиле.

– А про способности свои когда узнала? – спросил Женек. Уже на земле.

Анур провел его по Почтовой осине. Бабушкин дом по другую сторону, такой близкий и привычный, показался вдруг странно далеким. Словно он ужасно долго сюда не приезжал.

– Кажется, в один дождливый день… Я потом ей показал, говорю: «Видишь свой глаз? Это значит, что в тебе частичка меня и, вероятно, моих сил». И снова это не стало для нее ударом. Умничка.

– А повязку она сама придумала?

– Да, сама. Кажется, боялась и очень не хотела, чтобы и на нее показывали пальцем, дразнили и считали какой-то не такой. Бабушка научила ее вышивать, как когда-то и Лилю.

– Мне всегда нравились ее повязки, – поделился Женя. – И глаза ваши запомнились сразу.

– Все, давай беги.

Женек снова обернулся к дому. Солнце клонилось к закату. Боже, что его там ждет!

– С ней все будет хорошо?

– Я сделаю для этого все, дружок… – Анур замолчал.

Он смотрел ему в глаза и, кажется, решал, стоит ли раскрыть все до конца.

– Скажите, – уверенно произнес Женя.

– Я боюсь, она… Понимаешь, возможно, что она многое забудет и… боюсь, не сможет, знаешь, вспомнить…

– Плохое?

Анур опустил голову: