Присев в круг, впадаю в секундное замешательство из-за отсутствия ложки. Затем перехватываю руку соседа справа и перенаправляю деревянный столовый прибор в свой рот.

— Вкусно, — одобрительно киваю опешившему мужику. — Это что за бурда такая? Чего смотришь? Черпай еще.

— Це хто? — это мужик уже обращается к сотоварищам.

Меня посещает ощущение некого дежавю. Одновременно вспоминаю анекдот про купающегося в Ниле хохла.

— Вот как тебя кличут, товарищ? — спрашиваю любопытного мужика и отнимаю у него ложку.

— Серко, — машинально отвечает тот и снова переводит взгляд на остальных в надежде на прояснение ситуации. Но они продолжают сосредоточенно жевать. Однако работать ложками перестали и смотрят на меня с начинающим проявляться интересом.

Самостоятельно теперь зачерпываю странного, но вкусного варева, напоминающего пшенный суп с копченым мясом.

— Значит так, — начинаю рассказывать с набитым ртом. — Приехал Серко в Африку и решил искупаться в Ниле. Прыгнул в воду и плывет. Вдруг кто-то дергает его за ногу. «Це хто?» — спрашивает Серко и плывет дальше. И снова кто-то дергает его за ногу. «Це хто?» — снова вопрошает Серко и плывет дальше. И тут — бульк, и нет Серко. А вместо него выныривает крокодил, ложится на спину и, поглаживая лапой живот, говорит: — «Це хто, це хто. Це я, крокОдыл».

Закончив рассказ, отправляю в рот очередную ложку варева и одновременно осознаю ситуацию, в которую влип.

— Чого это он гутарит, хлопцы? — непонимающе смотрит на товарищей Серко.

— Панас! — орет куда-то в темноту вислоусый мужик, сидящий напротив.

Со стороны поля раздается шорох кустов и на поляне появляется круглолицый парень с ружьем в руке. Одет он так же, как и вся компания — в серый кафтан и в серую суконную шапку.

— Чого? — спрашивает он. Его взгляд прикипает к котлу. — Можно вечерять? Мыколу позвать? А хто нас сменит? Чи вже можно не караулить? Чи шо?

— Бачишь цьего хлопца? — указывает на меня, позвавший его мужик. Судя по его тону, и по тому, что он выглядит старше остальных, этот мужик здесь за главного.

Панас прищурившись вглядывается в мое лицо.

— Цый чоловик мне незнаком, пан Чинига.

— Ежели вин тебе незнаком, то чого ж ты пропустил его?

— Я? Его? Куда?

И тут с той стороны, откуда появился Панас, послышался короткий, резко оборвавшийся, вскрик.

— Шо це? — вскочил со своего места пан Чинига.