— Сегодня, первого марта текущего года, я, государь Русского царства, официально признаю своим сыном и единственным наследником Стремнева Игоря Павловича. Отныне его имя — Игорь Михайлович Милославский, цесаревич Русского царства!
Гул в зале резко возрос, давя на уши. Аура власти окутала бывшего боярича, отталкивая стоящих рядом. Но благородные люди не стали сопротивляться, отступили на шаг, другой. И склонились, приветствуя волю своего монарха и его наследника.
Воздушный бой подходил к концу. Несмотря на то, что все снаряды были обнаружены вовремя — как только оказались в радиусе действия русских систем, искусственный интеллект их заметил и поднял тревогу, но больше самих ракет несли угрозу их пассажиры.
Мои роботы бились с ними успешно, но сейчас все подразделения «Роя» в Британии. А те, что царь изволил закупить, и которые готовы к бою, еще хранятся на складах уральского комплекса. Не считая нескольких единиц «Стражей», конечно, которые на всякий случай спят в машинах Романовых. И сейчас, когда по территории Русского царства рассыпаны широкой рукой столь крепкие противники, не время для праздника.
— Государь, — обратился я, нарушая благоговейную тишину в зале. — Прошу дозволения уйти, чтобы разобраться с угрозой. Киборги угрожают безопасности царских людей, и без поддержки благородных семей смертей среди неодаренных не избежать.
Михаил II повернул ко мне голову и благосклонно кивнул.
— Дозволяю, князь.
Разумеется, сам я бегать по северо-западу страны не буду, для этого есть другие средства. Вынужденный десант киборгов произошел над территорией Соколовых. До конца сегодняшних суток Михаил Викторович все еще губернатор. И я ни за что не поверю, что царь упустит возможность спросить с Соколова, почему тот бездействовал. А значит, великий князь сейчас должен бросить все силы на уничтожение вторгшихся киборгов.
Поклонившись государю, я направился на выход, но не успел сделать и трех шагов, как ожил Иван Михайлович.
— Государь, британцы выпустили ракеты, и они сбиты, — заговорил великий княжич, как подсказал мне «Оракул», уже получивший сообщение от своего отца. — Но киборги десантируются в нашей губернии. Позволь и мне уйти?
— Дозволяю, — ответил тот, едва обозначив довольную улыбку на лице. — Соколов.
Понятно, что таким образом Михаил II подчеркнул, что мой биологический брат выбрал свой путь — на дно вместе с родом. И, разумеется, это понял и сам Иван Михайлович. А стало быть, ни о какой собственной семье под крылом Милославских больше речи не пойдет.
Вдвоем с Соколовым мы вышли из зала. Отец, стоявший на моем пути, коротко кивнул нам, продолжая удерживать силовые поля. Только для нас он их убрал и тут же снова замкнул, обеспечивая безопасность находящихся внутри.
— Каков план, Дмитрий Алексеевич? — уточнил Соколов, едва мы оказались в коридоре, уже забитом гвардейцами.
— Следим за врагом и уничтожаем его при первой же возможности, — ответил я, не сбавляя скорости шага. — Или у вас есть какие-то другие предложения, Иван Михайлович?
Великий княжич молчал до тех пор, пока мы не вышли на улицу. Лишь здесь он выдохнул:
— Я не буду просить о вашем личном присутствии, Дмитрий Алексеевич, — сообщил он. — Но если вы решите помочь, я этого не забуду.
Я взглянул на него, не скрывая своего сомнения. Несколько секунд он смотрел на меня, не отводя глаз. Можно было его спросить: как он собирается расплачиваться за одолжение, в которое сейчас лезет, если Соколовы вылетят из столицы и будут низложены.
Но вместо этого я произнес совсем другие слова:
— Мой долг, как любого благородного человека — защищать мою страну.