– Что ты усмехаешься?
– Да так, вспомнила, в скольком ты себе отказала. И сколько раз я слышала «да» на свои просьбы, – дрожащим голосом отвечаю ей, и слышу, как с лестницы раздаются шепотки бабулек и других соседей.
Молодцы, уши погрели, сплетнями запаслись. Я свою миссию выполнила, и теперь со спокойной совестью иду собирать вещи. Даже если и закроюсь в комнате, объявлю бойкот, найму адвоката, чтобы мне присудили как минимум денежную компенсацию за причитающуюся долю, Игнат мне отомстит.
Не нужно быть экстрасенсом, чтобы просчитать ходы этого шакала. А после сегодняшней сцены они еще спокойно могут подать встречный иск, и соседи подтвердят, какой я непорядочный человек. Я проиграла.
Остается только найти ответ на один единственный вопрос. Как жить дальше?
Собираю вещи под крики матери, параллельно заказывая такси через приложение. Слышу, как отчим сдерживает ее, чтобы не кинулась за дрянью такой. Как говорит, что может оно и к лучшему, что их муки, наконец, закончились, и я, наконец-то, уберусь из их гнездышка. Как он обещает решить любые проблемы, которые я могу им подкинуть.
Плачу. Больше ни на что сил не остается. Одежда летит в чемодан большой кучей. Ничего не помещается. Из-за этого плачу еще больше. Выкидываю часть ненужного, вжухаю молнией чемодана. Мечусь в кухню за пакетами, заталкиваю в них остатки и выхожу из спальни. Надеваю сапоги и куртку, закидывая тапочки в пакет.
– Давай, давай, прочь из моего дома, – подгоняет мама, а я ловлю себя на мысли, что как бы больно мне не было, все равно не могу ее ненавидеть.
Мне жалко ее, хочется защитить от мужа, который без меня сведет ее с ума. Но понимаю, что ничего не могу. Сейчас не могу.
– Я люблю тебя, мам. Надеюсь, что когда-нибудь ты это поймешь. Пока.
Выкатив чемодан, закрываю за собой дверь, чтобы не слышать ее криков и спускаюсь в низ.
Зеваки из подъезда провожают меня осуждающими взглядами. А мне все равно. Единственный человек, чье мнение важно, сейчас кричит из окна в темноту улицы. Таксист уже ждет на улице и, увидев вещи, помогает загрузить все в багажник, за что очень благодарно. Не все такие. Многие бы максимум открыли дверь.
– И не смей возвращаться. В полицию обращусь! – высунувшись из окна третьего этажа, мама продолжает добивать мои нервы.
Смотрю на нее, запоминаю искаженное гневом лицо и сажусь в машину такси. Куда ехать, не знаю, что делать – тоже.
– Куда едем? – спрашивает пожилой мужчина добрым голосом, несмотря на то, что стал свидетелем сцены.
А мне на телефон падает очередное письмо на почту. Достаю дрожащими руками гаджет и провожу по экрану вниз, чтобы посмотреть, что же там. Читаю текст скорее машинально, нежели осознанно.
Усмехаюсь, но по непонятным причинам тыкаю по иконке сообщения и проваливаюсь в письмо. Мало ведь мне на сегодня разочарований. Надо добить саму себя. Но на самом деле хочется получить хоть какую-то надежду, хоть одну светлую новость. Я в отчаянье.
Смахиваю с глаз слезинки и читаю дальше.