Всего двое суток назад Амиру сообщили, что в Россию, по следам подменившей свою подругу Антонии, двинулся посланный Хосейном человек. Ему надлежало указать местным килерам "объект" и оплатить работу. Третьим в компании "Павлика" был прибывший из восточной столицы агент, выследивший девушку ещё в Шереметьево о давший окончательное "добро" на осуществление операции в "Метрополе". Советнику принца стало ясно – спасти девушку может только Бейлим – лишь ему под силу осуществить перелет в Москву в обход Хосейна. Амир не колеблясь предупредил Бейлима, не упоминая о том, откуда получена информация и с какой стороны грозит опасность Антонии.

Принц пришел в крайнее негодование, намереваясь немедля пойти на открытый разговор с отцом.

– Поздно, – сказал Амир. – Возможно, Ваше высочество ошиблось в определении виновника, возможно, все обстоит иначе. В любом случае – для выяснения понадобится время. У нас же его нет. Ме удалось получить разрешение у российских властей на Ваш кратковременный визит. Я дал позывные вашего "Боинга". Если позволите, я доложу эмиру, что отправляюсь вместе с Вами в Европу, не называя страны. Ведь она мне неизвестна. Я дал распоряжение вашему личному врачу и двум телохранителям следовать за нами. Но выйти из самолета в город сможем только мы. Так что, – помолитесь и вспомните уроки борьбы.

– Не знаю, чем обязан такой преданности… И такой дружбе… Я никогда не забуду этого поступка, Амир, как и того, что сделали вы для меня в Венеции.

Они оказались в Москве в самый канун симпозиума, узнав, что некая Виктория Меньшова вместе с остальными участниками съезда ужинает в "Метрополе". "Это имя, под которым скрывается Антония – счастливый знак. Я выиграю сражение", – думал Бейлим, наблюдая из бокового кабинета центрального зала ресторана за танцующей девушкой.

О если бы в летучем воздухе "сегодня" могли проявляться тени былого… Как на старой полузасвеченной пленке выплыла бы в круг танцующих веселая Светлана под руку с молоденьким смуглым кавалером, а из-за бархатной портьеры им благосклонно кивал бы улыбающийся Хосейн… Амир живо вспомнил прошлое, поражаясь тому, что видит сейчас перед собой дочь Ванды и взрослого юношу, зачатого, возможно, Светланой в ту самую ночь… Его Светланой… Вандой. Он зябко поежился от потустороннего холодка, пробежавшего по спине из глухого неведения – тех тайных глубин бытия, куда не надлежит заглядывать смертному.

Нет, Амир не интриговал, предавая хозяина, он просто исполнил долг, веление могущественной десницы. Возможно, спасая девушку, помогал тем самым Хосейну остаться в мире со своей совестью и со своим сыном.

"Да не разлучит вас смерть, – думал Амир, выпуская пули по уносящей Антонию машине. – Бейлим и Антония. Бейлим и Хосейн – живите в мире, ведь он так короток – этот земной путь. Не стоит омрачать его враждой".

Вот и ещё раз спасли они Антонию. От сумасшедшего наркомана, а теперь – от чрезмерно заботящегося о своем наследнике эмира.

"Э, да здесь заметна рука "помощников"! – подумал Амир, обнаружив подброшенные в сумочку девушки документы, из которых следовало, что она российская шпионка, находящаяся в родстве с полукровкой-"принцем", Виктория Козловская. – Любопытно будет разобраться во всем этом". Прихватив бумаги, советник направился в салон принца, но решил повременить с докладом, застыв на пороге.

"А этот мальчик не умеет уступать… – подумал он, глядя на сидящего у постели возлюбленной принца. – Жаль, не судьба ему стать эмиром, хороший получился бы Хозяин.

"Пропадай они пропадом, все престолы мира, короны, скипетры, державы… Не помню из истории, чтобы кому-то трон принес счастье. По крайней мере, в любви. Все дровосеки, поэты да пахари доживали как голубки до последнего часа со своей милой… Раз так – стану дровосеком. Теперь-то отец не отвертится!" – Бейлим не мог успокоиться, переживая предательство Хосейна и с мстительной радостью придумывая болезненные удары: отказаться от престола, от фамилии вообще, уехать из страны и начать все сначала… Кто он? Максим Козловский. Отлично – станет российским эмигрантом, отправившись на московскую биржу труда. И ни копейки не возьмет от кровожадных Дали Шахов! Или пойдет в конный цирк – вместе с Антонией! "Максим и Тони – сказки Венского леса" – прекрасный номер!

– Максим! – девушка открыла глаза, переполненные нежностью. – Я знаю – это ты. И в Венеции знала, но боялась навредить тебе… Да что с тобой?!

Юноша посмотрел на больную как на призрак, отпрянув от кровати и бросил её руку, словно змею. Она приподнялась, зажмурилась. Окружающее поплыло, замелькало, подкатил к горлу ком тошноты. Виктория опустилась на подушку.

– Тебе плохо, Антония? Ты понимаешь, кто я? Бейлим. Это мой "Боинг", мы летим домой. В наш дом на берегу – ведь тебе понравилось у меня… А это Делия – узнаешь?

Он за ошейник притянул собаку, всегда следовавшую за ним. Делия уперлась и ощетинилась, не желая приближаться к девушке.

– Ты же лизала ей руки, глупая псина! – настаивал Бейлим. – У тебя испортился нюх или пропала память?

Принц был удивлен поведению борзой – таких ошибок она ещё не совершала, держа в своей собачьей памяти обширнейшее досье знакомых запахов.

– Это у тебя плохо с памятью, Максим… – прошептала Виктория, не открывая глаз. – Я – Виктория. Виктория Меньшова, прежде – Козловская. Я дочка Жени, Алексея, Кати… – Ей было тяжело говорить, преодолевая головокружение и тошноту…

– Мы, действительно, очень похожи с А. Б. И мы друзья. Потом… потом расскажу все. Только мы поменялись временно ролями. Она спокойно ждет в Вирджинии… Потому что я так хотела увидеть маму.