– Отец, Тони ранена. Она не способна защитить себя. Но поверь, – не она, а я настаивал на законности наших отношений…
Хосейн пожал плечами:
– Значит, из вас двоих женщина оказалась намного мудрее…
– Насколько я помню, мы условились о компромиссе – мы ждем рождения ребенка Зухреи, и если это окажется мальчик, – ты дашь мне свободу. Почему же ты нарушил уговор, решив убрать Тони?
– Я очень дорожу тобой, мальчик, чтобы рисковать лишиться тебя. И я не нанимал убийц.
– Конечно, ты просто, как это здесь принято, вслух выразил надежду, что Аллах уберет с пути наследника досадную помеху.
Хосейн бросил короткий настороженный взгляд, мгновенно сообразив: "Амир!" и спокойно сказал:
– Не стану отпираться – я молился о том, чтобы мой сын образумился и выполнил волю предков. Но я не желал зла вам, мадемуазель… Досадное недоразумение, вследствие которого вы стали жертвой нападения, я надеюсь, помогут исправить мои врачи… А сын, я вижу, оказался просто героем… Отдохните, придите в себя и мы ещё раз поговорим обо всем этом…
Ночью они шептались по-русски в отведенных гостье "английских" апартаментах
– В этом доме останавливалась Антония, когда навещала меня. А я заполнил всю эту спальню ирисами! – радость воспоминаний так и светилась в глазах принца. – А потом, потом… ах! Ты не представляешь, как хитер мой отец! Знаешь, что он предложит тебе завтра? Грандиозное содержание в Париже в обмен на документ с отказом от меня в качестве мужа… Это нас с Антонией не устраивает…
– Что же ты задумал? Мне кажется, Максюта, не стоит враждовать с отцом. Во-первых, это лишь осложнит твои отношения с Антонией, а, во-вторых, он, в сущности, отличный отец – любит тебя, хочет сделать наследником всего состояния, а главное – дела. Дела реформирования страны, к которому он относится чрезвычайно ответственно, – горячо убеждала брата Виктория, которой Хосейн почему-то понравился. Может, оттого что слегка напоминал Омара Шарифа, а может потому, что так смотрел на сына – с горячим беспокойством, скрываемым "протокольной" выдержкой.
– Викошка, я не могу жить без Тони и не стану ждать два месяца, если она через двадцать дней выходит замуж! Я убежден – Антония не любит этого Картье и просто не хочет портить мое будущее!
– У тебя такой смешной акцент появился, как у грузина. – Виктория нежно посмотрела на брата, припоминая его расквашенный в драке нос и бесконечные конфликты с французской "училкой" и гордое заступничество за неё во дворе.
– А помнишь, как я была влюблена в Аркашу? Да нет, ты совсем маленький был…
– Ну да! Как не помнить – ты даже заболела тогда, а у меня руки чесались рожу ему намылить… Длиннющий был, дылда, и тупой – такой алмаз проглядел!
Они лежали на огромной кровати перед распахнутым окном, в котором белели среди глянцевой листвы огромные цветы магнолий. На голубом атласном покрывале в беспорядке покачивалась флотилия хрустальных с золотом ваз, груженых фруктами и сладостями.
– А катино печенье из геркулеса помнишь? А занавески Августы, её коронный "наполеон" и салат из крабных палочек?
– А отцовских лошадей – Ваську и Персиля Второго? Представляешь, Викошка, его уроки так сильно помогли мне в новой жизни… Знаешь, отец совершенно не обязательно должен быть один. Да, да! Дело в том, сколько у тебя любви. Во мне – очень много, – принц похлопал ладонью выпяченную грудь. – Я всегда буду называть папу-Лешу отцом. А Женя и Катя останутся мамами.
– А я всегда буду звать тебя братом, любить домашний "наполеон" и цитировать Августу. Ты зря испугался там, в самолете – "алмазные слезы" это из её заповедей. Примета подлинного аристократизма… И как только вы грызете эти твердокаменные штуки? – Виктория с хрустом откусила кусочек орехового козинаки.
– Грызи, грызи, – очень развивает челюстные мышцы. Сможешь врагу горло перекусить. Вот так! – Максим изобразил тигровый оскал. – А я ведь пять лет считал тебя погибшей. Наврали мне, значит, специально, чтобы от всяких мыслей о прошлом отвадить. Но я не верил! Глупо, конечно. Не хотелось верить в плохое… И до сегодняшнего дня все надеялся, что и папа-Леша найдется… Завтра я покажу тебе усыпальницу матери. Хосейн велел доставить её прах прямо с солнечногорского кладбища.