— Рад за вас, а какая польза для нашей страны и, в частности, для нашего университета от ваших поездок за рубеж? Кроме посещения магазинов, конечно? А насчет «не положено» — это вы не правы, я зам главы комиссии при крайкоме КПСС по выезду за рубеж, и это моя обязанность такие вопросы задавать. Буду разбираться. И ещё — мой костюм местного пошива.
Я под оглушительное молчание сажусь на место, в глубине души ругая себя за вынужденный выпендрёж. Костюм мой действительно местного производства, но индивидуального пошива, и обошёлся мне очень дорого, но формально я не соврал. А на дядю смотреть было интересно — в нем боролись уязвленное чувство собственного достоинства и осторожность.
— Анатолий, с вашим индивидуальным поручением мы решим, я вижу, у вас талантов много, и я рада что с вашим приходом, наша, в общем-то возрастная, парторганизация помолодела.
— Не только с моим, нас трое, и все мы понизили средний возраст коммунистов, который, кстати, ниже, чем в целом по краю, — поправил, польстив обеим воблам я. — По краю средний возраст двухсот тысяч коммунистов около сорока трёх лет. А в нашей парторганизации сейчас сорок один год.
— Какая зубастая молодежь пошла, я бы тебе палец в рот не положил! — пошутил наодеколоненный сосед, повернувшись ко мне.
— Уж поверьте, я вам ваш палец себе в рот засунуть не дам. В чём это он, кстати, у вас? — ответил я, кивнув на зеленоватый палец правой руки.
— Несчастный случай при проведении лабораторных работ у студентов, пришлось зелёнкой залить, — грустно пояснил дядя. — Ещё и выговор получил.
Собрание разобрало ещё пару конфликтов, произошедших в общежитии, вопрос о постройке дома для преподавателей, и мы благополучно разошлись. На занятие я уже опоздал, но решаю сходить на первый этаж нашего корпуса, где располагаются лаборатории. Блин, висит объява, что лабы перенесли.
— Хорошо, что перенесли, — вслух произношу я.
— Фееричное выступление, — слышу голос сзади.
Стоит молодой мужик лет тридцати и улыбается, показывая две передние золотые фиксы. Пока это модно. Очевидно, этот самый Леоненко.
— Твой преподаватель на лабораторных работах, Максим Валерьевич, — протягивает он мне руку.
— Да я без претензий, просто у меня работы много, а тут ещё перенос, — смущённо поясняю я.
— Что поделать, собрание… А мне про тебя Казьмин рассказывал, мол, голова у тебя светлая. Как ты думаешь, какая первая лабораторная работа на механике? — спрашивает парень.
— В первую очередь обговариваем правила игры, то есть определяем условия и рамки эксперимента и начнём, я думаю, с погрешности. Она бывает абсолютная и относительная, это по способу выражения. По источнику возникновения…
— Стоп, — останавливает меня препод через пару минут ответа, когда я уже рассказывал про коэффициент Стьюдента. — Первую лабораторную, считай, у тебя принял.
Расстались друзьями. Мировой мужик!
Настроение испортили в общаге — мои соседи опять бухают, а в комнате опять бардак. Кроме троих моих сожителей, в комнате ещё пара парней постарше,… и пьют они не пиво, а напиток покрепче, закусывая остатками моей добычи с рынка. Гости неуловимо похожи друг на друга и одеты в одинаковые спортивные костюмы.
«И как их различать? — подумал я, когда они оба оказались Андреями, — будут "первый» и «второй», — решил я про себя.
«Сука, алкаши малолетние, Бейбута на них нет», — злюсь я.