— Точно вкуснее не пробовал, — хвалю я вслух.

Повидло пришлось открыть, надеюсь, не пропадёт.

А уж как доволен мой друг! Ставим вариться картошку в мундире и топим дровами домашнюю печь. Пока то да сё — время обеда.

— А может, баньку затопим? — предлагает Рита.

Почему бы и нет? А в баньке и подкачу к Ритке, раз уж всё за меня решили. Иду растапливать, дымит сильно — не страшно, потом проветрим. Натаскал воды в бак. От физической нагрузки тело пришло в тонус. С удовольствием делаю разминочку. Вдруг слышу стук в калитку. Кого там нелегкая принесла? Осторожно приоткрываю дверь. Бабка. Предлагает молоко козье, сыр, курицу домашнюю уже разделанную, и прочие радости. А сама пытается засунуть нос в калитку и посмотреть, на чём это мы приехали. Я не пускаю, впрочем, и курицу за пять рублей, и сыр у неё покупаю.

— Хорошая жирная курица, половину отруби, я жаркое сделаю потом, — говорит Ритка.

Блин, уже как жена командует. Чтобы не скучать включаю в машине музыку. «Ты мой хлеб, моя соль…», — бодро запел кассетник голосом Минаева. Танцуем, пока не пьём, я не даю.

— После бани выпьем, портки последние продадим, но выпьем! — повторяю слова, приписываемые Суворову.

— Портки! Я же чулки так и не примерила! — удачно вспоминает Рита.

— Ну как тебе? — лукаво говорит девушка, показывая длинные, красивые ноги в новых чулках.

Юбку она сняла — чем не намёк? Лезу в ближний бой, обнимая красотку, и пытаюсь уронить её на кровать.

— Нет, Толя, я не такая, до свадьбы не могу! — отталкивает обломщица, причём мои руки со своей попы не убирает. — У меня такое воспитание — только после брака.

Нет, ну а что случилось-то? От первого мужа не требовала, поди, штампа в паспорте, да и потом ещё с кем-то жила не в браке! Почему эта отлаженная схема дала сбой именно на мне?

Пьём самогонку втроём, новый хозяин дома отказался как всегда.