— Нет, пацан, что ни говори, а она сумасшедшая. На всю свою лысую башку. У неё пена уже на губах, по-моему. Сейчас сердце разорвётся, как у загнанной лошади. Что ты так смотришь? Объясни, почему это должно быть нашей проблемой? Она притащила тебе одежду, я вытащил её из клетки — как по мне, мы квиты и больше ничего ей не должны. Толку ни нам от неё, ни ей от нас — никакого. Ничем мы друг другу не поможем, потому что агрорадиус. Если она решила самоубиться таким сложным и утомительным способом, почему мы должны ей мешать? Свободная личность в свободном апокалипсисе, имеет право. И нет, на меня не действуют жалобные глазки. И дрожащие губки. И слёзки не действуют. Ну, что ты начинаешь? Если бы не видел, как ты писаешь с борта, решил бы сейчас, что мне подсунули девчонку. Для мальчика неприлично добиваться своего слезами. А для взрослого поддаваться на моральный шантаж непедагогично. Поэтому я не поддамся, хоть ты плачь, хоть писайся, а катер остановлю только потому, что пора отдохнуть. И пообедать. Отдать носовой! О, глянь-ка, запомнил! Приятно посмотреть — маленький матросик, а не плакса какая-нибудь!

— Чего-то она лежит и не двигается. Прямо на дороге. Рухнула с копыт и всё. Сколько мы прошли, километров тридцать с ночи? И она не только их пробежала, но и ухитрилась нас догнать. Я бы помер. Да что там, я бы ещё двадцать километров назад помер. Может, и она, того… отмучилась? Отсюда не разглядеть. Да ты вари, вари кашу. Вкус кувана мы ещё не пробовали. Что ты мне кастрюлей машешь? Да, на троих, мог бы и сам догадаться. С одной стороны, мы ей ничего не должны, с другой — кувана не жалко. Да, клади в миску, метнусь к ней на ялике. И воды кипячёной налей в бутыль, у неё, небось, обезвоживание, вот и вырубилась. Всё, не скучай, я быстро.

***

— Знаешь, что забавно, пацан? — сказал Ингвар, вернувшись. — Она была в сознании. Замкнуло, да. Как только меня увидела — так и замкнуло. Но сил что-то сделать уже не осталось, даже на адреналине. Так, ручками заскребла, глазками засверкала — и всё. Вы точно не родственники? Глаза похожи, такие же синие. В общем, выжала себя до донышка, бегаючи. Вот же балда лысая! Я ей воду в пасть лью, она зубами клацает, но глотает. Думаю, выживет. Если не побежит за нами снова. Оставил ей кашу, чай, бутылку с водой и вернулся. Пусть пожрёт кувана этого, с нас не убудет. Тем более на вкус он как яичница с шоколадом. Есть можно, но на любителя. Миску только пустую из рюкзака забрал на обмен, у нас тут не посудная лавка. Но что с ней делать? Нет, не с миской. С миской понятно — возьми и помой. Да, ты. И не как в прошлый раз, а то перемывать будешь, жопа ленивая. Воды нагрей, а не в реке прополощи. Что с Лысой делать? Мы ей, конечно, ничего не должны и ничем не обязаны, тут я остаюсь при своём твёрдом мнении, но если мы сейчас снимемся с якоря и пойдём дальше, то я зуб даю — она вскочит и ломанётся следом. Ну, или попытается, как минимум. И вот тогда точно дуба врежет, без вариантов. И это как-то неправильно, хотя, я повторю, моё мнение о том, что мы ничего ей не должны, твёрдо, как алмазный стеклорез. Но вот в чём загвоздка — если каждый раз дожидаться, пока она отдохнёт и оклемается, то мы раньше в лёд вмёрзнем, чем куда-то доплывём. Какой смысл в катере, если передвигаться со скоростью пешехода? Ладно, резвого и наглухо упоротого, но всё равно пешехода? Кроме того, чем медленнее мы движемся, тем больше на дорогу уйдёт еды, запас которой велик, но конечен. Особенно, если мы берём на себя прокорм этой безумной мадам. А нам придётся — пока она бежит, добывать пищу ей некогда. В общем, дилемма, пацан. Давай, что ли, рыбки пока половим, раз уж всё равно стоим. Заодно поучу тебя её разделывать, солить и сушить. А что? Соли у нас много, насушим рыбы, будет запас. Она не тяжёлая, а к каше приварок. Апокалипсис — это повод научиться новому, пацан!

— Да, рыбу надо потрошить, а ты как думал? Неприятно? Ты явно городской. Ну, кровь, ну, кишки… Ничего, привыкнешь. В кишках нет ничего страшного, если они не твои, конечно. Немного противно с непривычки, но это проходит. Ты, вон, и червя не мог сначала наживить, а теперь отлично справляешься. Считай, половина этой рыбы — твой личный улов. А значит, что? Значит, тебе его и разделывать. Бери нож… Бери-бери, не бойся. Как вы тут жили вообще, не понимаю. Кто-то же резал свиней, забивал коров и разделывал кур? И это были живые люди, не роботы какие, потому что до роботов вы не развились. У вас телевизоры на лампах были, какие роботы? Как это сочеталось с тем, что вы даже в рыло друг дружке не могли выписать? Режет такой на работе свиней, режет — тесак в руке, кровища хлещет, а выходит за ворота — и снова непротивленец злу насилием? Нет, не понимаю я этого. С другой стороны, оно мне надо, это понимать? Один чёрт, теперь наоборот всё. Нам бы добраться до заветной дверцы и свалить отсюда, и какая тогда разница, в чём были причины того, как было и каковы последствия того, как стало? Никакой. Думаю, самое позднее к середине зимы все просто вымрут, и загадка этого мира канет среди других загадок Мультиверсума. Я видел много пустых миров, пацан, и каждый раз думал — что у них пошло не так? Какого чёрта они все вымерли? Но ответов обычно нет. И тут не будет. Ну вот, пока болтали, всю рыбу и почистили, а ты переживал: «Кровь, кишки, вот это самое…» Руки только помой. Половину будем солить вон в том ведре, а вторую половину я приготовлю. Ты пока смотри, как это делается, а в следующий раз сам попробуешь. Поварский разряд сам себя не повысит!

— Ну, что, вкусно? То-то же. Стоило научиться чистить. Нет, эти мы отложим для нашей лысой преследовательницы. Не зря же она для нас стриптиз устраивала? Заслужила. Нет, я не буду объяснять тебе, что такое «стриптиз», и вообще это была шутка. Разумеется, она просто мылась и просто стирала одежду, а теперь просто валяется на берегу голая. Простая гигиеническая процедура, да и смотреть там не на что, одни кости. Почему смотрю тогда? Тебе не понять. Годиков через три-пять тоже начнёшь глаза скашивать на чьи-нибудь ноги, а пока наслаждайся тем, что хотя бы эти страсти тебя не волнуют. В общем, клади сюда кашу и рыбу, наливай чай, и я поплыл. Да, я вижу, что она не спит. Хочу попробовать договориться, заодно проверим, насколько она вменяемая вообще. На вид так не очень…

— Эй, дамочка! — закричал Ингвар, преодолев половину расстояния до берега. — Ты меня слышишь? Должна слышать, ты же шибанутая, а не глухая. Я тебе пожрать везу! Рыбка, кашка, всё такое. Каша со вкусом норифира, похоже на сыр с плесенью, который случайно уронили в сортир, достали и отмыли в дешёвом портвейне. Очень богатый букет, рекомендую, освежает вкусовые рецепторы. А рыба со вкусом рыбы, потому что ни приправ, ни масла у нас нет, одна соль. И чай со вкусом лежалого веника. Этот отлично сервированный в помятой миске ужин вам доставит лучший в округе плавучий официант. И даже чаевых не потребует, но ты, дамочка, должна оторвать свою худую задницу от подстилки и отойти от берега на свой агрорадиус. Ну, или триггер-дистанцию, смотря какое название тебе больше нравится. Я очень надеюсь, что ты меня не только слышишь, но и понимаешь, потому что иначе я вообще ума не дам, что с тобой делать. Встань, пожалуйста, завернись в покрывало, если стесняешься, и отойди. Не стесняешься? Ну, нашим легче. Ну да, пялюсь, извини. А на что тут ещё пялиться-то? Но, между нами говоря, худая ты, как велосипед, так что не побрезгуй угощением. Вот, видишь, ставлю на камушек. Потом туда же поставишь посуду, я снова подплыву и заберу. Можешь не мыть, пацан помоет. Ему полезно, в воспитательных целях. Раз уж он так за тебя переживает, то пусть примет в твоей судьбе деятельное участие. Это как ребёнку хомячка завести под честное слово, что он будет клетку чистить. Воспитывает ответственность, а хомячка, если что, не очень жалко. Все, отплываю, поторопись, а то остынет. Вот так нормально? Не цепляю твою триггер зону? Ну и славно. Орать только утомительно. Но я всё равно буду, потому что раз ты слова понимаешь, то не совсем ушибленная. Тогда какого чёрта ты за нами тащишься, а? Тебе совсем больше нечем заняться в этот Апокалипсис? Вкусно? Приятного аппетита. Доела? Быстро ты. Да, отходи, я заберу посуду. Вот так, хорошо. Слушай, если ты такая понятливая, можно тебя попросить? Не беги за нами завтра, пожалуйста! Это же бессмысленно! И нас задерживаешь и себя гробишь. Вон, у тебя до сих пор коленки подгибаются, так набегалась! Мы бы не возражали против твоей компании, раз уж тебе так припёрло, но блин, агрорадиус же! У нас слишком маленький катер, от юта до бака меньше, чем твоя дистанция. Так что извини, ничего не выйдет. Давай мы тебе, так и быть, отставим жратвы, и поплывём себе с богом. Ну что, договорились? Не побежишь за нами? Что ты головой мотаешь? Это «нет, не побегу», или «нет, всё равно побегу, потому что я упрямая дура»? Так, ты на какой вариант сейчас кивнула? Про дуру? Блин, я так и думал почему-то.

И что с тобой делать тогда? Мне совсем не улыбается смотреть, как ты на наших глазах себя в гроб загоняешь, да и пацан весь испереживался. Он добрый мальчик, так-то. Что ты пальцем тычешь? Куда? В ялик? А причём тут… Ха, слушай, а ты не такая дура, как кажешься. Сумасшедшая, как мартовский заяц, но не глупая. В этой идее что-то есть… Если взять верёвку длиной больше, чем твой агрорадиус, то можно посадить тебя в ялик и взять на буксир. Сидеть в нём не сильно удобно, но это с чем сравнивать. Лучше, чем марафон бежать, факт. Но верёвки у нас такой нет, и где её взять, я не знаю. У тебя есть идеи? Что ты киваешь? Есть? Сможешь раздобыть бухту тонкого, но крепкого каната? Сможешь? Да ты, я смотрю, настоящий снабженец! Нет, не бойся, мы тебя дождёмся. Иди, добывай. Только оденься, что ли. Нет, меня твои мослы не смущают, но комары же сожрут!

***

— Возрадуйся, пацан! Вполне возможно, что ты сможешь и дальше любоваться на лысину твоей подружки. Если она, конечно, раздобудет верёвку, как обещала. Но я почему-то думаю, что справится. С её-то упорством! Посадим в ялик, привяжем к корме, будем тянуть за собой днём и спускать ниже по течению ночью. Сложнее всего будет расходиться краями, когда снимаемся и встаём на якорь, но, если она гребёт хотя бы вполовину так хорошо, как бегает, то проблем не будет. Вечером обойдёт катер по дуге и встанет на привязи ниже по течению, а утром наоборот. Что радует, дама демонстрирует признаки частичной вменяемости. Что не радует — я один чёрт не могу понять, с чего она к нам прицепилась. Она, как и ты, не говорящая. Вы не родственники, часом? Да, я уже спрашивал… Тогда тем более загадочно. Что, зеваешь уже? Умывайся, зубы чисти и укладывайся. Нет, это обязательные части вечерней программы. Без них — никакой сказки на ночь!

— Помылся? Ладно, ложись, будет тебе сказочка. Не длинная, потому что я прошлую ночь почти не спал. И мне бы самому в койку завалиться. Про что бы тебе рассказать? Ну, например, про Дюймовочку. Кто это? История загадочная. Некая женщина посадила цветы. Когда они распустились, в одном из них она нашла мелкое существо. Я бы предположил, что это новый вид цветоеда и обработал клумбу дустом, но существо оказалось удачной мутацией неустановленного сельхозвредителя в сторону эмоциональной мимикрии.

Что это такое? Как бы тебе объяснить… Вот, скажи мне, собачки — милые? Ага, милые, значит. Вонючие, нечистоплотные, шумные, грызущие мебель и обувь, требующие еды и ухода существа, утратившие практическую ценность после перехода от кочевого пастушества к оседлому земледелию. Но люди их кормят и ублажают, любят как своих детей, а то и сильнее. Почему? Они «милые». Это я уже про котиков не говорю, которые вдобавок ко всему вышеперечисленному ещё и демонстративно презирают своих хозяев. Почему так получается? За тысячи лет сосуществования с человеком эти животные прошли естественный отбор в сторону «эмоциональной мимикрии», то есть преимущество получали особи, визуально приятные человеку и вызывающие у него позитивный эмоциональный отклик. Механизм, использующий врождённую уязвимость человеческой психики — инстинкт защиты потомства. Дети, щенки и котята провоцируют у нас выделение одних и тех же гормонов, вызывающих реакцию умиления и стремление накормить, погладить и чмокнуть в носик. Странное насекомое в цветочке использовало этот фактор на все сто — оно выглядело неотличимым от человеческого ребёнка. Маленькой девочки. Очень маленькой, ростом в дюйм, поэтому женщина назвала её Дюймовочкой. Что такое дюйм? Ну, это такая мера длины у тех же чёртовых англичан, которые слишком снобы, чтобы пользоваться, как все, нормальной метрической системой. Дюймы, фунты, пинты, баррели… Сколько это? Ну, вот видишь топливную трубку? Это приблизительно половина. Если бы девочка была такого роста, то её назвали бы Полдюймовочкой. В общем, давай считать, что ростом она была с твой мизинец, но настолько «милая», что женщину немедля накрыло окситоциновым безумием. Это, пацан, как ваш агротриггер, только в другую сторону. Не «всех убью один останусь», а «люблю не могу». Даже не знаю, что хуже, но я бы посмотрел на ваш мир, если бы людям в эту сторону мозги свернуло. Презабавное, должно быть, было бы зрелище. Если издали. В общем, женщина стала ухаживать за этим странным существом так, как будто оно было её собственной дочерью, и то, что оно помещается в спичечный коробок, её почему-то вообще не смущало. Но вот что странно — оказалось, что эта подозрительная Дюймовочка, или, как сказал бы оружейник, «Десятилинеечка», оказывает такой же эмоционально-триггерный эффект и на существа других биологических видов, включая те, у которых окситоцин не выделяется, например земноводных. Так, например, увидевшая якобыдевочку жаба не слопала её, как жука, а отчего-то решила, что она будет прекрасной парой её сыну. Единственное объяснение, которое мне приходит в голову, что это существо не имело на самом деле формы человеческого ребёнка, а казалось миниатюрной симпатичной женской особью своего вида каждому, кто на неё смотрел. Идеальный защитный механизм, не позволяющий её сожрать. Так жаба увидела в ней юную лягушечку, с которой её потомок мог бы отлично наметать икры, и похитила в матримониальных целях. Красть невесту — это и у людей вполне себе репродуктивная стратегия, устаревшая, но практикуемая. Не знаю, что бы у них там вышло с жабом, потому что следующий её угнал майский жук — тоже, видимо, принявший за самку своего вида. Однако оказалось, что Дюймовочка умеет отключать свой аттрактивный эффект, потому что жук почти сразу разочаровался в её внешности и оставил в покое. Следующей жертвой странного существа стала полевая мышь, которую она выбрала из-за тёплой норы — Дюймовочка начала готовиться к зимовке. Скорее всего, судьба мыши была бы незавидной — эмоционально паразитирующее на ней существо сожрало бы её запасы на зиму, обрекая несчастную на голодную смерть. Однако вскоре оно увидело вариант получше — крот. В сказке он описан как «богатый», то есть, вероятно, его запасы были больше, чем у мыши, что и предопределило выбор Дюймовочки, планомерно обеспечивающей себе максимально комфортные условия. У крота она и перезимовала. К счастью для последнего, запасов хватило на двоих, и он выжил. Когда же по весне существо-паразит доело последнюю провизию, то задумалось о смене донора. На этот раз оно выбрало птицу — ласточку. Вероятно, весной у этого вида начинался сезонный репродуктивный цикл, и ей требовался высокомобильный носитель для миграции в поисках самца. Стратегия увенчалась полным успехом — каким-то образом ей удалось заставить ласточку отнести её к Принцу Эльфов — по описанию, это была как раз мужская особь того же вида. С ним они и поженились, выполнив биологическую задачу продолжения рода. Сказка на этом заканчивается, но я думаю, что их детишек потом нашли в своих цветах другие женщины, продолжив репродуктивно-паразитический цикл этих странных существ… Да ты опять спишь? Спокойной ночи тогда…

Глава 3. Ган-селлер-мен

— Доброе утро, пацан! Хорошо быть молодым и иметь крепкий сон! Наша лысая визави опять выла на Луну, а тебе хоть бы что — сопишь себе в две дырочки. Над водой её вокал разносился так, что аж волосы во всех местах дыбом вставали, так что я опять не выспался. Отличную спутницу ты нам выбрал! Ты-ты, не отпирайся! Сам я давно бы уже чесал вниз по реке на полном ходу, не оборачиваясь посмотреть, бежит за нами кто или нет. Ну, ладно, разве что краем глаза… Интересно, это была песнь победы или стон разочарования? Нашла она верёвку или нет? Сама она, кстати, распрекрасно дрыхнет, а я после её концерта так толком и не уснул. И где справедливость? Нет её, пацан. И отродясь не было. Но стремиться к ней надо, поэтому ты сейчас умоешься, почистишь зубы и пойдёшь готовить завтрак. Ладно, так и быть, плиту я растоплю сам, а то ты долго возишься, а жрать уже охота. И да, готовь на троих, это теперь твой крест. Мы в ответе за тех, кого приручили. Завёл себе лысую питомицу — будь любезен кормить и радоваться, что хотя бы колтуны вычёсывать не нужно.

— Что там у нас сегодня? Вкус чекмайи? Заценим… Что тебе сказать? Бывало и хуже. Если эклер вместо крема наполнить майонезом, а вместо сахарной пудры поперчить — будет похоже. И ведь кто-то же придумывал весь этот миллион вкусов, среди которых ни одного нормального! Гениальный был человек, с большой фантазией. Надеюсь, черти в аду его теперь варят в котле с чекмайей… Накладывай в миску, повезу на берег. Пусть лысая тоже причастится. Вон она, проснулась как раз. Смотри, какая чистоплотная, сразу мыться! Нет, лучше не смотри, рано тебе. Вот же без предрассудков барышня… Ладно, я погрёб. Сублимирую либидо в физическую активность. Нет, не надо тебе знать это слово. Подрастёшь — природа подскажет.

***

— Мадама, а мадама! Завтрак подан! Соблюдай дистанцию, будь любезна! Вот так, да, спасибо. Ставлю на камушек. Что там с верёвкой? О, да ты прямо прирождённый снабженец-экстремал! Не в прапорщиках служила? Шучу, шучу, просто стрижка уставная… Ладно, что тут? О, ещё мешок каши! Это дело, это я ценю и уважаю, не нахлебницей поедешь. А это всё зачем? Стоп, сообразил! Пенопластовые маты — это чтобы в ялике жопу на шпангоутах не помять! И брезент — от дождя укрываться. О, да тут и шесты, можно палаточку соорудить над лодкой. Будет тесновато, но сухо. Молодчина, Лысая, уважаю. Виден практический склад ума. О, и одежда! Это пацану? Спасибо, годная тема. Вечерами на воде прохладно. А моего размерчика нигде не попадалось? Ну и ладно, обойдусь, всё лучшее — детям. А тут что? Серьёзно? Масло? Мука? Приправы? А это? Чай! Нормальный чай! Лысая, я в тебя практически влюблён. Поцеловал бы, но ты же кусаться полезешь, так что прими мою благодарность дистанционно. Отдарюсь жареной рыбой. Итак, я сейчас вернусь на катер. Пока ты будешь есть, разложу маты и закреплю каркас для палатки, брезент сама натянешь потом, по необходимости, — ночью или если дождь. Вернусь уже на верёвке, оставлю тебе ялик, а сам назад вплавь. Договорились? Вот и славно, приятного аппетита… Ты глянь – снова та юная велосипедистка! Ты в прошлый раз всё проспала, а она к тебе только что под одеяло не полезла. Еле отогнал.

— Эй, барышня, соблюдай дистанцию! Ещё пара метров – и эта лысая дама превратится в неуправляемый снаряд с самонаведением. Тебе чего надо-то вообще?

— А ты ещё что за старый хрен? – крикнула издали девчонка. – Мне с ней поговорить требуется!

— Тот самый, который редьки не слаще. А дама не говорящая.