Отец посмотрел на меня, потом подошел, приподнял мою голову за подбородок и заглянул в глаза со словами:
– Ты справишься. Все будет хорошо.
Я кивнул и попытался улыбнуться. Мне казалось, что ничего хорошего со мной не случится.
Долина черепов
У меня от страха скрутило живот, когда я вышел из дома, оставив свой лук одиноко лежать в углу спальни.
Папа уже завел внедорожник и сидел, барабаня пальцами по рулю.
– Поторопись, нам пора! – крикнул он в открытое окно.
Я закрыл за собой дверь, подбежал к машине и взялся было за ручку передней двери, но отец покачал головой.
– На испытание ты должен ехать на заднем сиденье. Домой будешь возвращаться на переднем, как взрослый мужчина. Так уж повелось.
Не говоря ни слова, я забрался в машину. Я давно не сидел сзади и сразу почувствовал себя маленьким ребенком.
Папа отпустил сцепление, мы поехали. Поглаживая бороду, будто размышляя о чем-то серьезном, отец поднял глаза на мое отражение в зеркале заднего вида.
– Я понимаю, что ты не хочешь в этом участвовать, – начал он. – Но мы должны чтить традиции.
– Ну, я правда хочу…
Он открыл рот, чтобы ответить, но передумал и молча поднял стекло. Без вентиляции сзади мгновенно стало жарко. В спертом воздухе пахло старыми сапогами.
Мы въехали на разбитую деревенскую дорогу, вдоль которой стояли машины односельчан. Когда наш внедорожник приближался, они приветственно сигналили и вставали в колонну за нами. Я старался не думать о том, что это на меня все едут смотреть, меня испытывать.
– Изобрази-ка рев лося, – прервал тишину папа.
Набрав полную грудь воздуха, я сложил руки рупором и попытался издать звук, которому меня учил отец:
– Хууум! Хуум!
Он нахмурился.
– Сносно, хотя так скорее не лоси ревут, а старики храпят. Может, олениха лучше получится?