Так я стал в отделениях заниматься с бойцами изучением стрелкового оружия.
Химинструктор батальона просил на занятиях не забывать об устройстве противогаза, а политрук советовал иметь всегда за голенищем вместе с ложкой и газету. Я воспользовался советами политрука. В заключение занятий вытаскивал из-за голенища газету и взволнованно читал чеканные строки из статей Эренбурга:
«Боец, стой, и ты остановишь немца. Стой, и от тебя отступит смерть. Товарищу скажи: «Стой!» Другу скажи: «Не уйдем!» Родине ответь: «Я здесь — на посту!» Бей немца! Немец, убитый на правом берегу Дона, не перейдет на левый. Немец, утопленный в Дону, не полезет на Кубань. Бей, как можешь и где можешь! Стой и бей! Бей и стой!»
Командир роты был доволен моими занятиями и попросил начальника артснабжения полка оставить меня в роте еще на один месяц. Жил я вместе с ним в просторной хате, которая стояла в глубокой ложбине метрах в трехстах от окопов. За ней тянулась целая деревня пустых крестьянских домов. На ночлег я забирался на печку, куда натаскал травы. Трава сохла, и хата наполнялась ароматом сена. Командир роты занимал комнату за перегородкой, а связной и писарь хозяйничали в огромном пустом зале с рублеными стенами.
Нередко эта пустая деревня подвергалась обстрелу, но наша хата, как в заколдованном кругу, оставалась всегда целой и невредимой. На соседних участках вспыхивали жестокие бои, а у нас было сносно. В окопах солдаты сходились на том, что немец готовится нас обойти, а здесь в лоб не решается идти потому, что мешает речка с крутыми берегами.
В роте тяжело переживали сообщения о продвижении немцев на Дону, к Волге. Сводки Совинформбюро встречали молчаливо, ненависть к оккупантам достигла предела. Подолгу и также молчаливо курили бойцы крепкую махорку.
— Пришел приказ, — в один из этих дней сказал мне командир роты. — Пойдем со мною. Услышишь такой приказ, какого еще не было и больше никогда не будет. Вспоминают знаменитый петровский приказ перед полтавским сражением, но и этот за всю войну — особенный и навсегда останется в истории! Исторический приказ!
Я верил и не верил командиру роты. А он шел и повторял про себя:
— Какой приказ, какой приказ! Давно был нужен. Вот это приказ… Всем приказам приказ.
В землянке и прилегающей траншее собрался первый взвод. День выдался мягкий, солнечный. Не хотелось заходить в землянку. В узкой траншее бойцы с винтовками плотно стеснились вокруг командира роты.
— «Приказ наркома обороны номер 227», — читал вполголоса старший лейтенант. Временами перестрелка заглушала его слова, и он повторял прочитанное, а при паузах всматривался в лица бойцов, таких разных по возрасту, по своим довоенным занятиям, по своему характеру. Но, слушая слова грозного приказа, для каждого из них одинаково звучало его требование:
«Пора кончать отступление. Ни шагу назад! Таким должен быть наш главный призыв. Надо упорно, до последней капли крови защищать каждую позицию, каждый метр советской территории, цепляясь за каждый клочок советской земли, и отстаивать его до последней возможности».
— Какие есть вопросы ко мне? — спросил командир роты притихший взвод.
Мы все молчали, пораженные прямотой и суровостью приказа.
— Все ли ясно? — опять спросил старший лейтенант.
— Ясно, ясно, — послышалось с разных сторон.
— Кто хочет сказать?
— А чего говорить? Ясно, что надо стоять насмерть! Хватит нам отступать. Как сказано в приказе: «Ни шагу назад!» Яснее не скажешь, — говорил старший сержант, помкомвзвода. Он заверил командира роты, что взвод не подведет и приказ наркома выполнит.
Командир роты добавил, что надо бить врага наверняка и уничтожать его на каждом шагу, понять всю опасность, которая нависла над страной.
Он встал, сделал паузу и закончил свою краткую речь словами: