Съемочная площадка корейских исторических дорам

Одна из главных особенностей корейских сказаний – фантастические фабулы, изобилующие неожиданными поворотами. При этом логика поведения героев и мораль лежат на поверхности – не приходится ломать голову, почему герои поступили именно так, а не иначе, и кто прав, а кто виноват. И это несмотря на то, что корейская культура значительно отличается от нашей и немалое время отделяет нас от творцов мифов.

Причина различий очевидна: Корея, как и Япония, многие годы, начиная с XVI века, проводила политику самоизоляции. Но это не значит, что никакого влияния извне корейская культура не испытывала. Древний Чосон (так его именуют, чтобы отличать от Чосона, существовавшего с конца XIV до начала XX века) в 108 году до нашей эры оказался под властью китайской династии Хань, да и потом, после обретения национальной независимости, многое, в том числе новую религию – буддизм, заимствовал у Китая. Впрочем, это было взаимовлияние. О нем же можно говорить в случае с Японией, причем японцы больше брали, нежели отдавали. При этом не стеснялись демонстрировать по отношению к своим соседям имперские амбиции.

Миф, как известно, пытается объяснить не только законы мироздания и природные явления, но и политическую систему, общественную иерархию, подвести основу под социальные отношения, убедив людей, почему должно быть так и только так и доказав, что это справедливо и хорошо.

В Японии с давних пор бытовал миф об императрице Дзингу. Ей во сне явился морской бог Ватацуми и передал повеление: супруг Дзингу, Тюай, должен покорить сказочно прекрасную страну – Корею. Божественная воля – не больше и не меньше! Тюай не покорился – и вскоре погиб. Дзингу же возглавляет войско, и при активной помощи различных богов ее флот достигает чудесной земли. Сын, рожденный императрицей сразу после победного возвращения в Японию, становится владыкой обеих стран.