— Арт сказал, что женится на тебе, — заявил я, рассматривая собственные руки.

— Когда он такое говорил?

Я пожал плечами. Вот запамятовал — это было до смерти Дэна, или после? «До смерти…» Слово шипело, словно раскаленное клеймо, опускаемое в холодную воду.

— Это для меня новость, — заметила Эллен. — Мы давно с ним не разговаривали. Он так и заявил, что мы поженимся? — Она невесело рассмеялась.

Один парень упал на пол в гостиной, рядом с кофейным столиком, чуть-чуть его не задев. Он захихикал и перевернулся на спину. Из-под расстегнутой рубашки в тонкую полоску выглядывал сосок. Ноздри были выпачканы белым порошком. Другие гости плясали вокруг него полукругом, девушки скинули обувь и остались в чулках, мужчины — в темных носках. Все держали в руках стаканы и иногда проливали содержимое. Эллисон бродила среди них. За спиной у нее развевались черные волосы, браслет с бриллиантами злобно сверкал на костлявом запястье.

Я рухнул на кушетку и забрался в угол, между черными подушками и валиком. Хотелось уйти, но как бы незаметно проскользнуть мимо толпы поклонников Бахуса, чтобы меня не затянули в их ряды?

Я почувствовал, как чья-то рука опустилась на мою, и отдернулся.

Это была Эллен. Она поглядела на меня так, как обычно смотрят врачи и медсестры.

— Сколько выпил? — спросила она.

— Достаточно, — ответил я. — И я еще проглотил таблетку, маленькую и голубую.

Девушка склонилась поближе.

— Как ты себя чувствуешь? Сонным или беспокойным?

— Ни то, ни другое…

Она кивнула:

— Хочешь, чтобы я отвезла тебя домой?

— Нет, — ответил я. Вероятно, в голосе прозвучало отвращение, потому что она в удивлении отшатнулась. — Не хочу туда возвращаться, — я прилагал усилия, чтобы голос не звучал умоляюще. — Отвези меня назад, в Падерборн-холл.

Как только я это произнес, мне представилась темная комната в общежитии, холодная и пыльная, с нестиранным бельем на кровати. И запах пустоты, который я так ненавидел.

— Нет, отвези меня в «Парадиз», — сказал я и сел. Комната закачалась, словно мы находились на корабле в бурном море. — Я знаю Генри Хоббеса, владельца.

Эллен протянула мне руку, я взялся за нее и последовал за девушкой сквозь качающуюся массу пьяных и обкурившихся гостей к входной двери.

Воздух был морозным, под ногами хрустел снег, причем так сильно, словно падали срубленные деревья. На черном небе висел идеальный полумесяц. Никогда раньше я не чувствовал себя так прекрасно и так ужасно одновременно.