— Янус! — громко крикнул я. — Еще ничего не кончилось, слышишь? Это только начало!..

Тут безжалостная лапа Та’ки впихнула меня в портал, и я вывалился следом за Азрой в комнате магистра.

Сверху нас с ним накрыло тушей панды.

Кряхтя и ругаясь, мы расползлись из-под Та’ки в разные стороны, и остались на полу перевести дыхание.

Та’ки медитативно покачивался из стороны в сторону, глядя на угасающий оранжевый след в воздухе. Азра молча смотрел в одну точку.

А на столе медленно остывал завтрак Яна, который я принес на подносе…

Тряхнув головой, я поднялся с пола. Дотащился до окна и распахнул его, впуская в комнату бодрящий свежий воздух.

— И что теперь?.. — проговорил Азра. — Без Яна?..

— Теперь нужно действовать быстро, — ответил я. — Собери всех наших. Расскажи все, как есть — теперь нет смысла что-то скрывать. Если кто вдруг захочет уйти, не удерживай. И кстати, где этот Южный пик Синей гряды? Есть карта под руками?

— Карты нет, но это где-то на востоке, — проговорил Азра. Выглядел он совершенно подавленным, да еще и озадаченным впридачу, поскольку, похоже, никак не мог взять в толк, с чего вдруг я такой активный.

А я пока не хотел ничего объяснять, потому что сам не был точно уверен в своих догадках.

— Не на востоке, а на севере, — буркнул Та’ки, прекращая раскачиваться.

И по пристальному взгляду его крошечных глазок я понял, что зеленый кое-что понял.

— Отлично. Значит, до вечера надо еще найти подробную карту, потому что вряд ли кто-нибудь из богов согласится открыть нам прямой портал, — проговорил я, стараясь не смотреть на Та’ки. — А мне прямо сейчас нужно кое-куда смотаться…

— И куда, интересно? — мрачно сдвинув брови, недружелюбно спросил меня Азра, для которого, по-видимому, это мое «смотаться» в данный момент полыхнуло, как красная тряпка перед быком. Потому что единственное, что он сам сейчас мог делать — это давить изо всех сил нарастающую скорбь внутри себя.

— Не останавливай его! — проговорил Та’ки, по-прежнему не сводя с меня взгляда. — Поезжай, Даня. И пусть будет к добру.

Я кивнул.

Выскочил из комнаты Януса, проскочил мимо растерянной Майки к себе — за Лёхой.

И через черный ход, чтобы избежать расспросы друзей, поспешил из таверны в конюшню.

Очнувшись, Лёха звучно зевнул и осуждающим тоном старого девственника заявил: