Затем Сигурду показалось, что Улаф устал от этой игры. Он принял следующий удар Скарта на самую прочную часть меча, отбил вражеский клинок вверх, решительно шагнул вперед и врезал шлемом в лицо врага. Скарт отступил и вновь обрушил свой клинок вниз, но Улаф спокойно блокировал его, резко уводя вражеский меч в сторону, и его кулак врезался в челюсть Скарта с силой, которая ошеломила бы даже быка. Поединщик отшатнулся, поднимая меч, чтобы защититься, но Улаф вновь метнулся вперед, нанес новый удар в челюсть, и на этот раз Сигурд услышал, как, точно сучок горящего дерева, треснула кость.

Скарт упал на одно колено, Улаф посмотрел на него сверху вниз и покачал головой, словно был разочарован, а потом одним взмахом меча отрубил уродливую голову Скарта.

– Ты заметно улучшил его внешность, дядя, – с ухмылкой сказал Свейн, стоявший неподалеку и опиравшийся на рукоять своего огромного топора.

Ярл Рандвер посмотрел на юго-запад, словно рассчитывал, что оттуда появится его сын с четырьмя кораблями, полными воинов. Но увидел он лишь беловолосых дочерей Ран, бегущих по неспокойному морю. Сигурд подумал, что Рандвер прыгнет за борт, чтобы не просить о пощаде. Однако он оставался ярлом, даже лишившись своего хирда, и получил торк не за трусость.

– Я буду ждать тебя в чертогах Всеотца, Сигурд Харальдарсон, – сказал он, отбрасывая щит в сторону и делая шаг вперед.

От первых трех выпадов Сигурд уклонился, четвертый принял на клинок меча, вонзил скрамасакс в шею ярла и сдвинул в сторону, рассекая плоть и трахею, так что блеснула кость.

– Сначала ты встретишь там своих сыновей, – прорычал ему на ухо Сигурд, бросив на палубу клинки и поднимая ярла за ремень. В следующее мгновение рядом оказался Свейн; они вместе подхватили ярла, глаза которого вылезли из орбит, когда он попытался что-то сказать, хотя ему было не суждено больше произнести ни слова, и выбросили его за борт «Волка фьордов». Потом склонились над ширстреком и смотрели, как роскошная бринья Рандвера тянет его в темные глубины, а потом волны сомкнулись над ним, как если б он вовсе не существовал.

К ним подошел Улаф, и они долго стояли рядом, глядя на серое море и кричащих над головой чаек, как бывало, когда за борт выкидывали рыбьи потроха.

Когда Сигурд оглянулся, он увидел стоявшую среди поверженных тел Руну. Девушка не сводила с него глаз; ее золотые волосы рассыпались по плечам, лицо казалось белым, точно свежий снег, и Сигурд заморгал, спрашивая себя, как такая красота могла оказаться среди вонючих растерзанных тел.

– Нам пора уходить, Сигурд, – сказал Аслак, стирая кровь с лица.

Флоки чистил свои топорики. Асгот стоял, прислонившись к борту, и дышал, точно загнанная лошадь. Бьярни и Бьорн искали добычу на телах мертвецов, а Брам и Вальгерда смотрели на Сигурда.

– Нам совсем не нужно, чтобы нас застали врасплох на связанных кораблях другие драккары ярла, – продолжал Аслак.

Сигурд кивнул, но не пошевелился. Он посмотрел на небо, словно ждал, что там появится ворон, одна из птиц Одина. Какой-то знак, говорящий о присутствии Бога-Копьеносца и о том, что он видел, как сражался Сигурд и его люди.

Но в сером мрачном небе он видел лишь кричащих чаек.

– Так-то вот, – сказал Улаф.

Сигурд взглянул на него и снова кивнул, потом подошел к борту и посмотрел на запад, потому что именно там находился Авальдснес.

Там жил конунг.

Глоссарий

Альдерман – дух или лесной эльф.

Асгард – обитель богов.