Он тут же открыл глаза, услышав через толщу регенератива её голос.
Кажется, за её голосом он последовал бы куда угодно, когда угодно. И зачем угодно. Что было ужасно… но он бы в жизни от этого не отказался.
Агенор сказал однажды, что очень не хотел бы так любить... Но скорее всего, это должно было звучать не как "не хотел бы", а как "не смог бы".
Танатос тоже порой верил, что не может. Но эта вера рассыпалась вдребезги, когда он смотрел в эти глаза. Он узнал бы её всегда, в любом обличье, под любым небом. Потому что...
-
-
— Танатос? — она очень старательно прятала волнение, но оно всё же прорывалось сквозь маску невозмутимости. — Ты в порядке? Узнаешь меня?
Он не сдержался и фыркнул:
— Этот вопрос можно считать эпиграфом ко всей нашей истории, не считаешь? Ты выглядишь усталой.
Ли закатила глаза.
— Ну отлично. Я уже начала бояться, что мне придётся отчитываться перед Канцлером, общественностью и правительством в связи с твоей смертью или невменяемостью. Веришь или нет, но такая перспектива не способствует хорошему сну.
— Как скажешь, — он широко улыбнулся, — конечно, причина твоего волнения именно в этом. Но можешь не нервничать больше: отчитываться не придётся, я практически полностью восстановился. Что у нас по плану?
— Предположительно — подписание договора. Оно было назначено на сегодняшний вечер. Однако, осталось всего шесть часов, и…
— Значит, нам нужно поторопиться, — усмехнулся Танатос, выскальзывая наружу. — К слову, я жду от тебя материалы. Считаю, что я честно их заслужил.
— Считаю, что если ты что-то честно заслужил, то взбучку, — ответила она сухо. — Пообещай мне в следующий раз отступить, как только я скажу.
— Обойдёмся без обещаний, — пожал плечами он. — В конечном итоге, мы остались в выигрыше, верно?
Она зло сверкнула глазами.
— Ты мог умереть, Танатос. Нам всем очень повезло, что ты