— Отлично! — воскликнула Давина, прерывая сестру. — Сколько человек ожидается, особенно важных гостей?
— Все гости — важные. Девятнадцать.
— А Лили?
— Лили будет здесь, чтобы помочь мне и бармену.
— Отлично! Скажи ей, чтобы оставила свои бриллианты дома.
День дураков для сестер Савович не имел никакого значения — они больше опасались сглаза и проклятий; следует отдать должное, девятнадцать гостей правильно решили: прием у Давины — не розыгрыш.
Анджела ММ приехала с Бетти Ховард и Глорией Сильвестри; когда все двенадцать женщин собрались, они единодушно решили, что пальма первенства за лучший наряд достается, как обычно, Глории, одетой в пурпурное шерстяное платье простого кроя, цвета Чабба. Разозлившейся Памеле Дивейн, тоже в пурпурном, пришлось признать, что у нее не тот оттенок, не тот покрой — все не то. «Как получается у этой женщины создать такое волшебство? Все дело в украшениях, — решила возмущенная Памела, — в огромной броши с аметистом, искусно приколотой на левом бедре возле на зависть плоского живота». Чтобы подчеркнуть образ, Глория приколола сбоку к своим шевровым туфлям серьги с аметистами того же цвета.
— Герцогиня Виндзорская съела бы свою шляпку от зависти, — с усмешкой сказала Делия Милли.
— Кто? — спросила Милли, ничего не смыслящая в моде.
— По общему мнению, самая стильная женщина в мире. Голосую за тетушку Глорию, которая не потратила на свое платье сумасшедших денег. Она сшила его сама. Просто увидела где — то в модном журнале и скопировала.
— Разве это не воровство?
— Нет, если оно уже появилось на публике, дорогая. Своровать фасон можно только до его показа, — пояснила Делия. — Кстати о платьях, ты выглядишь волшебно.
— Я ездила на Пятую авеню, — призналась Милли, — и потратила там сумму, которую месяц назад назвала бы сумасшедшими деньгами. — Она огляделась, нахмурившись. — Зачем мы здесь?
— Это способ Давины прощупать почву после тех разоблачений, которые имели место на судебном разбирательстве. Пригласить лучших представительниц Холломена и Чабба на вечеринку только для девочек и посмотреть, кто приедет. Если согласятся все — а именно так и произошло, — ее социальный статус не только сохранился, но и упрочился. Леди города решили, что Давина и Уда — невоспетые героини.
— Даже если одна из них совершила убийство?
— Милая, этому нет ни единого доказательства. И так решили двенадцать чистых душ. Они в безопасности, и они — в обществе.
— Я думала, что приедет Дездемона.
— Двое мальчишек, еще не достигших трехлетнего возраста, способны разрушить любые планы матери. У нее проблемы с няней.
Рядом возникла Лили Танбалл с подносом; Милли и Делия принялись наполнять свои фарфоровые тарелки — картон для Давины недопустим! Только тончайший хрупкий фарфор.