Мародеры-любители были ребятами дерзкими, но к нашей увечности отнеслись с пониманием. И мы, в свою очередь, прониклись к ним симпатией. Особенно полюбились они Шпаку, который вдруг вознамерился завербовать их в наш гарнизон в качестве волонтеров. Будут служить, а в свободное время заниматься своими делами – бродить по брошенным городам и поселкам, искать и находить ценные для блокпоста вещи. Шпак так разошелся, что даже бронетранспортер им предложил. Якуту и Баяну ребята приглянулись также, они освободили для них гостиницу, перебравшись в первый казарменный блок, площадь которого позволяла соорудить там две отдельные квартиры. Для семейных пар. Этим Якут и Баян собирались заняться в ближайшее время…
Мы бы со Шпаком тоже могли обзавестись семьями, занять второй блок. Пух, Гуцул и Шарп обосновались бы в третьем… Может, я зря отказал Марице? Может, нужно принять ее предложение. И будет нам тогда счастье…
– Стаc! – негромко позвал я.
Парень мотнул головой, выпрямился на ногах и, слишком высоко подняв колено, шагнул ко мне. Он не смог скоординировать движение, поэтому едва не упал. Пытаясь удержать равновесие, глянул на меня так, что все стало ясно.
Неживой у него взгляд. Глаза пустые и мутные, словно у замороженной рыбы, и еще мне показалось, что лицо измазано кровью. И руки, которые он протянул ко мне, тоже в чем-то темном…
Нет, не будет нам счастья!
– Стаc!
В ответ я услышал злобное рычание. Мародер вышел на прямую, координация улучшилась, скорость увеличилась. Но все же походка не совсем естественная. Ноги не волочатся, и энергия мощная в движениях. Но это потому, что Стас только-только превратился в зомби; он еще не утратил человеческую живость, и мозги его еще не превратились в зловонную жижу. Этим он и был опасен. Но его голова уже попала в перекрестье моего прицела, а палец выжал слабину на спусковом крючке…
Я на мгновение зажмурился, чтобы не видеть, как разлетается на куски буйная головушка. Как ни крути, а все-таки жаль парня. Но что-то теплое все-таки шлепнулось мне на щеку. Я утерся рукавом куртки, переступил через бьющееся в конвульсиях тело и зашел в гостиницу.
Тамбур с выщербленной стеной, коридор, неуклюже обитый вагонкой, кровавые отпечатки ног на линолеумном полу. Из открытой двери второй комнаты доносилось сдавленное звериное рычание. Я заглянул в комнату и увидел второго мародера. Он сидел верхом на моем сержанте и руками выдирал потроха из распоротого брюха. Вся морда в крови, в губах кусок печенки… Я выстрелил навскидку раз, другой, третий… Я стрелял, пока в магазине не закончились патроны.
Я жал на спусковой крючок с таким ожесточением, как будто расстреливал само Аномалье…
ГЛАВА 36
Лопата с шорохом вошла в мягкую землю. Шарп остановился, рукавом смахнул с глаза набежавшую слезу и бросил ком земли на обваловку. Он разравнивал место над могилой нашего боевого друга.
– Не надо, – мотнул я головой. – Пусть будет холмик. И крест надо поставить… И над могилами остальных тоже…
Я и сам едва сдерживал слезы. Пять человек уже погибли. Пять! Половина бойцов из тех, кого я привел на блокпост. И только один из них стал жертвой зосов. Титаника, Малыша, Скорняка и Чижа убили люди. Будь проклята Марица! Будь проклято Аномалье!
Поминальный стол Пух накрыл в столовой. Вычистил здесь все, выдраил, даже крышу подправил. Но я не одобрял его начинания. Мало нас, и Аномалье уже начало мстить нам за непослушание. Блокпост рассчитан на сто человек личного состава, а нас всего восемь. Нам нельзя распыляться по заставе, мы должны собраться все вместе, закрыться в одном из казарменных блоков, где все будут друг у друга на виду. Жить нужно компактно, иначе случай со Шпаком может повториться. Сержанта убивали, а мы даже не могли прийти к нему на помощь, потому что были далеко. И больше никаких постояльцев. Обо всем этом я обязательно скажу.
Меню в столовой не баловало: пшенная каша с тушенкой, галеты, разбавленный спирт. Ни капусты квашеной, ни огурчиков соленых.
– Командир, скоро есть будет нечего, – завел свою пластинку Пух, когда мы сели за стол.
Но я даже ухом не повел в его сторону. Поднял стопку.
– За упокой души нашего боевого друга… нашего брата.