— Кое-какие из них ты фиг вычислишь, — гордо ответил он.

— А могла какая-нибудь из них заснять то, что происходит на дороге возле моего дома или рядом с ним?

Он посмотрел направо, в направлении, ведущем к моему дому.

— Может быть. А что?

— А вдруг кто-то другой, вовсе не из офиса шерифа, подбросил мне наркоту? А потом настучал, чтобы те организовали рейд?

Если и был человек, которого не приходилось долго убеждать, когда речь идет о заговоре, то это был Бобби Рэй.

— Ага, — сказал он. — Да, думаю, такое запросто возможно. Хочешь посмотреть?

— Было бы просто здорово.

— Заходи, — сказал он, отступая от двери.

Я сделала несколько робких шагов внутрь. Кругом лежали тени. Ни одна лампа не горела. Маленький кухонный стол был завален предметами неряшливой холостяцкой жизни: коробка из-под пиццы, остатки от замороженного полуфабриката, груда нераспечатанных писем, смятые банки из-под пива.

— Прости за беспорядок, — сказал Бобби Рэй. — Горничная обещала зайти на недельке.

— Нет проблем, — сказала я, хотя эта картина только усилила мое беспокойство.

Она вошла в маленький грязный трейлер, на ней было порванное платье, вокруг наверняка полно оружия… Ей что, жить надоело?

Я последовала за Бобби Рэем через небольшую гостиную в его спальню, которую тоже окутывал мрак. Я подумала, что, может быть, увижу оружейную стойку, или висящий на стене дробовик, или еще хоть какие-то признаки его увлечения оружием, но ничего подобного не заметила.

Он тяжело уселся перед своим компьютером. Я окончательно оказалась не в своей тарелке, когда увидела заставку с обнаженной женщиной, на лице которой играла призывная улыбка. На тот случай, если у джентльменов недоставало воображения, она широко расставила ноги, а пышные груди похотливо сжимала в руках.

Ей нужно было выбежать сразу же, как только она увидела порнуху. Ее рассудок буквально молил об этом.

— Прости за эту штуку. Это подружка моя там, — сказал он явно в шутку, потом двинул мышкой, и картинка исчезла.

— Может, купишь ей кое-что из одежды? — ответила я, тоже пытаясь пошутить.

Он продолжал тыкать мышкой.

— Хорошо, что я сам все это барахло настроил. Все пишется на жесткий диск и хранится там в течение двух месяцев, а потом стирается. Так что любой деятель, который попытается тебе что-то подбросить, мигом попадет в Честную камеру[13], сечешь, о чем я?