– Перестань! – умоляет она. – У меня уже живот болит!
Я добавил в наш сеанс кое-какие театральные элементы, и, видимо, это ее очень рассмешило. Не то чтобы я рассчитывал на такой эффект, ну да ладно. Смех всегда помогает наладить контакт. Под конец мы оба изнемогаем от хохота, но она признается, что у нее сердце замерло, когда я предсказал ей кое-какие приятные события в будущем.
– Как нелепо, что я так отреагировала, – говорит она. – Ведь я тебя знаю!
Я написал сообщение одной подруге, с которой познакомился относительно недавно: «Я прошел обучение гаданию на картах Таро, – довольно самонадеянно заявил я. Я сходил на один двухчасовой мастер-класс, который проводила татуированная библиотекарша, поливающая растения в саду своей менструальной кровью. – Если ты свободна, можем встретиться за ужином, и я тебе погадаю».
Она ответила мгновенно: «Боже!!! Лучшее сообщение в моей жизни! Давай, конечно!»
Будет весело, подумал я.
И оказался прав. В моей жизни появилось место для глубоких, откровенных разговоров, выражения подавленных эмоций и скрытой уязвимости: в контролируемой и безопасной среде. Карты Таро – это способ проявить друг к другу человеческое участие.
На следующий день я зашел в фейсбук и обновил статус, предлагая погадать всем желающим. В комментариях нашлось полно добровольцев. Ну ладно. Их было семь.
«Только не бросай основную работу! – написала Тарен. – Давно я так не смеялась».
Я решил, что семерых мне вполне хватит.
Но после пятого гадания кое-что произошло.
Всем друзьям, кому я гадал, я объяснял, что в процессе гадания комбинируются техники холодного и горячего чтения. Я использую то, что знаю об их прошлом и настоящем, об их планах на будущее и желаниях, – это элементы горячего чтения. Кроме того, я наблюдаю за мимикой и языком тела, за нашим взаимодействием в процессе сеанса – это холодное чтение. Далее, я использую интуицию и символическое значение карт, чтобы построить на этом свой нарратив. Они это поняли. Было весело, но в то же время волнующе и познавательно. Я даже придумал себе псевдоним – Джипси Роуз Гэзз, – но использовал его только в узком кругу друзей, которые понимают, что у меня нет никаких коварных намерений.[17]
Впрочем, я здорово напугал одного друга, вытащив ему карту Башня – худшую из всех Старших Арканов, даже хуже, чем Дьявол или Смерть. На ней изображен человек, падающий с башни, в которую ударила молния. «Эта карта не бывает простой», – сказано в моей книге. Но также написано, что человек, которому она выпала, быть в курсе несчастья, изображенного на ней, а может и отрицать его. Книга советует вести себя «деликатно» в такой ситуации. Хелен, у которой мама тоже интересуется Таро, сказала мне, что это самая страшная карта во всей колоде. Я даже подумывал вовсе убрать ее из колоды, чтобы ее никто не вытащил, но не хотелось жульничать.
В первый раз, когда меня уговорили погадать для совершенно незнакомого человека (друг моего друга в баре), случилось кое-что еще. Несмотря на все мои оговорки и прозрачность, я замечаю, как меняется выражение его лица, когда я начинаю предсказывать будущее. Его глаза распахиваются шире. Брови поднимаются чуть ли не на два сантиметра. Он наклоняется ко мне. Лицо застывает. Легкомыслие как ветром сдуло. Я вижу на его лице надежду, страх, уязвимость. Он пытается не подавать виду, но все как на ладони. Он мысленно прикусывает себе палец. И это выбивает меня из колеи.
– Вообще, похоже на правду! Откуда ты все это узнал? – спрашивает он, когда я спешно сворачиваю лавочку.
Я отвечаю, что ничего не знаю о нем и его жизни. Я просто выдумал все это на ходу. Нет у меня никакого дара!
В этот момент я понимаю, что слишком легкомысленно и безответственно подошел к делу, объявив, что могу гадать. Мне нужно быть осторожнее. Для меня это классный и действенный инструмент, который позволяет начать разговор о наших сокровенных желаниях, о событиях прошлого, которые на нас повлияли, и о том, как можно улучшить текущую ситуацию, изменить обстоятельства или увидеть в них возможности для развития. Это универсальное средство против разговоров ни о чем, и потому оно мне нравится. Но многие люди считают иначе: они видят в этом больше мистики, больше смысла, больше духовности – даже после того как я объясняю, откуда берутся послания, которые я им передаю, а именно – из мира людей.
Я не осознавал внезапно обретенной власти, которая появляется у меня в тот момент, когда я начинаю перемешивать и раскладывать эти 22 карты. Но вместе с властью приходит ответственность. Даже с учетом всех моих предупреждений – что я не верю в мистику, что все это просто холодное чтение, что я скептик и использую свои лингвистические навыки, чтобы сочинить историю, – я забываю о том, что люди верят в то, во что хотят верить, что бы им ни говорили. Склонность к подтверждению своей точки зрения – безотказная ловушка.
Я должен был предвидеть такой эффект. Но едва ли я поверил бы в него, не увидев собственными глазами. Через десять дней произошло кое-что еще более неприятное, хотя начиналось все очень даже хорошо.
Мой сосед Элвис пригласил меня к себе на ужин. Нас было шестеро, и трое захотели, чтобы я им погадал: по району уже распространились слухи. Когда я пришел, в доме царила атмосфера взволнованного ожидания. Всем не терпелось поскорее покончить с едой и приступить к таинству. Врать не буду – это было приятное ощущение. Я понимаю, почему многих оно привлекает. С вами обращаются как с почетным гостем.