− Как успехи с перерождением Погонщиков на других базах? – спросил Алвахт, смерив взглядом начальника Серой Службы, тот не решался подойти к столу без приглашения. Вытянулся по струнке, глядя прямо перед собой. Сейчас Ратийяр чем-то отдаленно напоминал Сущность, в нем ощущалась та же сила и опасность.
− Не хуже чем на базе «Файет», − в голосе все же прорезалась гордость. – Ваше Величество, теперь сила Дрогиса безгранична.
Алвахт усмехнулся.
− Что слышно о заговоре сенатора Инаора?
− О, есть информация. Вам понравится.
Алвахт кивнул, приглашая разделить трапезу. Они говорили о делах, пили дорогое вино, наслаждаясь тонким вкусом; как истинные гурманы пробовали вареные яйца священных птиц вастаргов, и посыпали пеплом красные горячие желтки. На стенах мерно горели факелы, в нишах стояли толстые свечи. А внизу, на плацу, возведенном на костях предков, кружил черный туман. Смерть, как она есть. Квинтэссенция погрешности в совершенстве темной энергии.
Впервые за долгое время Рэйн ощущал себя живым. На Терра-Нова: в зале суда, в тюрьме, в ожесточенном бою в поле и заснеженном лесу – был мертв, а на «Зевсе» дышал полной грудью. В ангаре привычно пели воздуховоды, мурлыкала система жизнеобеспечения, шелестели подвижные заслонки. Аромат металла и холодной пустоты пьянил, от радости у Рэйна кружилась голова. Он тосковал по кораблю, как тоскуют по возлюбленной или по семье. Незримая нить, соединявшая с корветом, давно превратилась в стальной трос, без «Зевса» он задыхался, чах. Рэйн словно истекал кровью, от него будто отдирали куски плоти. А теперь дыры в сердце залатала бронированная драконья чешуя.
– Добро пожаловать на борт, капитан Аллерт.
Сладкий голос старпома привычно ласкал слух, Рэйн расплылся в довольной ухмылке.
– Скучала по мне, милая?
– Возможно, но я бы охарактеризовала это иначе. Скорее мне не хватало важного блока данных, и я никак не могла его восстановить. Если бы Дарина разрешила подключиться к одному из ретрансляторов Сумеречной Сети, то я бы устранила сбой.
Рэйн криво ухмыльнулся.
– Это и называется «скучать». У людей всегда так: будто не хватает чего-то важного, эдакого блока данных в сердце.
– Я запомню.
– А где команда? Я ждал красную дорожку и фанфары.
– Капитан, пока шло шлюзование, я заблокировала их в пропускной зоне. Решила, что вам захочется побыть в одиночестве, подумать.
Рэйн ничего не ответил. Зевс права, ему действительно хотелось немного постоять в ангаре, слушая рокот двигателя и внимая драконьему шепоту. Пожалуй, Зевс слишком хорошо его изучила, и теперь с легкостью предугадывает желания. Для ИскИна это не проблема: достаточно собрать данные, проанализировать, и получишь готовую поведенческую модель любого из членов команды. А может Зевс знала его слишком хорошо, потому что сама была им. Рэйн ни на секунду не забывал, что имеет дело с ИскИном, чьи электронные мозги хакеры дополнили слепком его собственных мыслей и воспоминаний.
Он по-хозяйски обошел пустой ангар, осмотрел каждый стык и сварочный шов. Оставленные боем против «Посейдона» и «Дивайн» раны затянулись, на верфи Кора механики сделали все, чтобы восстановить корабль. И вроде бы выглядит корвет как новый, но Рэйн все равно видел шрамы. Он присел на корточки, коснулся ладонью рифленого покрытия. Под пальцами ощущалась прохлада, под слоями из металла и керамики чувствовалась пульсация – так пульсирует загрубевший шрам, когда сердце разгоняет кровь по жилам чуть быстрее положенного.
Шлюз с шипением отъехал в сторону. Рэйн помахал соратникам, и не успел сказать, что рад их видеть, как Дарина с визгом бросилась на шею и расцеловала в обе щеки.