— Смесь для завтрака, кажется, сэр. Робустика и арабика… что-то в этом роде. Я не очень разбираюсь.

Но Уотсон отмел всякие извинения. Он поставил колбу на место и щелкнул выключателем.

— Минуты две, — сказал он, садясь за стол. — Ну, Джон. — Он сцепил руки и положил их перед собой. — Что я могу для тебя сделать?

— Да я все о Грегоре Джеке.

— Да?..

— Помните, вы говорили, что хорошо бы помочь мистеру Джеку? Вы чувствовали, что кто-то его подставил. — (Уотсон кивнул в ответ.) — Так вот, сэр, я близок к тому, чтобы доказать, что его и в самом деле подставили. И не только доказать, но и сказать, кто это сделал.

— Да? Давай.

И тут Ребус рассказал всю историю — историю о случайной встрече в комнате с красной лампой. Историю о трех мужчинах.

— И вот о чем я подумал… Знаю, вы сказали, что не можете раскрывать свои источники, сэр… Но не был ли это кто-то из них?

Уотсон отрицательно покачал головой:

— Холодно, Джон. Извини. Мм… Чувствуешь, какой запах?

Комната наполнилась ароматом кофе — как Ребус мог его не почувствовать?

— Да, сэр, замечательный запах. Значит, это был не?..

— Этот человек не знает Грегора Джека. Если про… — Он оборвал себя на полуслове. — Очень хочется кофе, — слишком уж нетерпеливо сказал он.

— Вы едва не проговорились, сэр?

Но что за «про»? Провидение? Продукт? Просмотр? Проблема? Проректор? Нет-нет. Не проректор. Протестант? Прохвост? Имя, звание?

— Ничего, Джон, ничего. Посмотрю, есть ли у меня чистые чашки…

Имя или звание? Профессор. Профессор!

— Вы собирались сказать «профессор»?

Уотсон плотно сжал губы. Но Ребус теперь соображал быстро.