— Я спала. Уснула днем, не знаю что нашло.

Это была чистая правда! Хмелевская уснула в квартире Кости, поэтому звонки остались без ответа, поэтому курьер не доставил цветы адресату.

— Я хочу с тобой встретиться, Ёла. Нам нужно с тобой поговорить.

Девушка узнала эту отличительную интонацию Матвея. Так он говорил, когда собирался совершить со всех сторон обдуманный поступок, неважно какого масштаба. Только вот её это совершенно не обрадовало и даже спровоцировало на сарказм.

— Подождёшь три года? — выдержав выразительную паузу, равнодушно бросила, — тогда и поговорим…

— Ёла, хватит включать обиженную девочку, — голос Елагина зазвучал напутственно.

— А кого мне включить? Послушную овцу? Ой! Овечку? — наигранно поправилась она, — нет, Матвей. Не будет так, как ты хочешь. Ты говоришь мне громкие слова, а сам держишься за кулисами! На сто процентов я уверена, что ты соврал мне о причине нашего расставания. Что заставило тебя тогда так поступить? Твой богатенький друг купил тебя, да? А, впрочем, знаешь, мне всё равно!

— Сегодня в семь я приеду за тобой, — в упрямстве Матвею не откажешь, — ты же хотела, чтобы я объяснился, вот и поговорим. До вечера, — сухо попрощался он.

— До вечера, — неожиданно для себя вторила ему Хмелевская, а в трубке уже раздавались одиноко гудки.

Оказавшись дома и в объятиях маленьких лапок Эрни, Ёла поняла, что приступ обиды притупился и включилась голова.

Почему-то на первый план вышел Александров с компрометирующей Гедианова информацией. Она должна была решить эту проблему, ведь по её просьбе отчим порылся в грязном белье соседа.

Переведя дух, и немного отойдя от неприятного разговора с матерью-начальницей, Ёла смело набрала номер Александрова. Отрадно, что на звонок он ответил сразу.

— Да, Ёла, — голос мужчины звучал весьма воодушевленно.

— Здравствуйте, Алексей Витальевич.

— Здравствуй, дорогая! Что-то случилось?

— Да. Я хочу с вами встретиться.

— Замечательно. Тогда через два часа у меня дома. Буду рад тебя видеть.

Ёла почувствовала некое замешательство.

— А вы разве не на работе?

— На работе, — охотно подтвердил Александров, — но если я правильно понимаю, у тебя что-то случилось и нужна адекватная обстановка для разговора.