Выход

– У меня просьба, – сказал наутро Виктор Краснову.

– Слушаю, – самодовольно отозвался Краснов. Его условия капитуляции были приняты.

– Мне нужно встретиться с Леной, настоящей Леной Ветровой. Я должен убедиться, что с ней всё в порядке.

– Нет проблем. Только имей в виду: всё, о чём вы будете говорить с ней, она забудет. Тебя ждёт вертолёт. Встреча состоится в ресторане «Парадиз». Оттуда тебя в сопровождении усиленной группы охраны доставят на самолёте в Центр. Я буду ждать тебя там.

Краснов набрал номер на сотовом. Через полчаса над яхтой завис вертолёт, а через два часа Виктор уже поднимался по парадной лестнице «Парадиза». Лена сидела за столиком на балконе. Появлению Виктора она совсем не удивилась:

– О чём ты хотел поговорить?

– Прежде всего я хотел узнать, всё ли с тобой в порядке?

– Как видишь. Твой второй вопрос я предвижу: почему я к тебе приходила и почему так неожиданно ушла?

– Да.

– Мне дороги прошлые отношения с тобой. К сожалению, я сделала ошибку, не ответив на твоё искреннее письмо. По глупости мечтала о красивой жизни. Мне её обещал Сергей…

– Краснов?

– Ты знаешь. О своей работе с вами он ничего не рассказывал. И что он за человек, я не сразу поняла. Поняла, когда он заставил меня сделать аборт. Ради денег, ради рискованного бизнеса он готов пожертвовать всем. Он заставил меня встретиться с тобой, как бы нечаянно, на станции Уйнарга. Ты попал в аварию, потерял память… Так мне объяснил Сергей.

– Ты должна была выяснить, куда я спрятал свои записки?

– Да. Он помешался на древней военной истории. Весь его особняк обвешан оружием: саблями, мечами, кинжалами. Он не говорил точно, зачем ему нужны были твои работы, я только догадывалась, что он хочет их использовать в каких-то своих целях. Надеялся через меня выведать, где могли быть те записки. Но я пыталась вести свою игру. К тебе у меня сохранились с юности тёплые чувства. Я мечтала и сама с тобой встретиться, узнать, помнишь ли ты меня, есть ли шанс нам начать всё сначала. Мы развелись с Сергеем, но, став президентом крупной кампании, он приехал ко мне и вынудил помогать ему, угрожая мне и моей больной матери.

– Что ему ещё нужно было?

– Какое-то секретное слово. Он потребовал записывать на диктофон все разговоры с тобой, надеясь, что ты где-то проговоришься. Но, судя по его нервной реакции, такое слово ты ни разу не произнёс. Там, в саду, я была в полной растерянности, вспомнила наши счастливые дни. Но ты был какой-то другой, я не узнавала тебя.