– Я Эрвин, – начал он, – из Национальной безопасности. Я пришел, чтобы встретиться…

Помощник шерифа, пухлый мужчина в зеленой униформе – с надписями «Вирджинское управление исправительных учреждений» на одном кармане и «Роджерс» на другом, – даже не поднял глаз.

– Заполните это, – сказал он, проталкивая бумаги через прорезь в стекле.

– Могу я получить…

– Заполните для начала форму, – повторил помощник шерифа. – Тогда и поговорим.

Эрвин вздохнул. Форма занимала три листа, с двух сторон. Когда он закончил, перед окном уже образовалась внушительная очередь. Он встал за толстой дамой с грязными ногами и тощей девицей лет шестнадцати с паршивой татуировкой «Lynyrd Skynyrd» на спине. Татуировка слегка удивила Эрвина. Когда эта девчонка родилась, Ронни Ван Зант уже лет десять как гнил в могиле. Хотя для некоторых слоев населения «Skynyrd» бессмертны. Как Элвис или Дева Мария. Если такие слои населения и существовали, эти двое определенно относились к ним. У толстой дамы был сын по имени Билли, которого поймали с грузовиком, груженным краденым сыром.

Сыром?..

Как выяснилось, Билли уже в третий раз ловили с краденым, поэтому его ждал приличный срок. Мамаша непрерывно шумно плакала, повторяя: «Я их хорошо растила!» Тощая девица оделяла ее бумажными платочками, время от времени произносила что-то вроде: «Понять не могу, о чем он думал», – и встревоженно гладила себя по животу. Эрвин полагал, что месяцев через шесть место Билли в трейлере займет новый обреченный идиот.

Пятнадцать сопливых минут спустя он вновь оказался перед окном. Молча протянул бумаги и стал ждать приговора. Будучи ветераном армейской бюрократии, он почти не сомневался, что все заполнил правильно, однако с некоторыми конкретными придурками никогда нельзя быть уверенным.

Толстый коп внимательно изучил форму, все три листа, с двух сторон. Потом кивнул.

– Выглядит как надо, – сказал он с явным разочарованием. – Мне понадобятся два ваших удостоверения личности, офицер… – Он прищурился, глядя на форму. – Леффингтон? Эрвин Леффингтон? – И впервые поднял глаза.

– Это я, – ответил Эрвин, показывая бейджик.

– Вы не… вы не тот самый Эрвин Леффингтон?

Вот дерьмо. Приехали. Если Эрвин когда-либо в чем-либо и раскаивался – а он раскаивался, – так это в том, что позволил той дуре написать о нем книгу. Тогда это казалось безобидным поступком, но из книги получился фильм. А в фильм попало почти все, что она накатала.

– Наверное, нет.

– Команд-сержант-майор Эрвин Леффингтон? Компания Би, второй батальон?

Эрвин молча смотрел на помощника шерифа. Впервые за долгое время у него во рту появился привкус пыли и кордита. Он попробовал уцепиться за мысль о маленьком Дашене, о рождественской открытке, но внезапно начал тонуть.

– Второй батальон пятнадцатого?

– Уже нет, – ответил Эрвин. Очень тихо. – Не могли бы мы просто…

– Джим Роджерс – мой брат, – сказал толстяк.