(...) мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всеа Русии, самодержецъ, Стефану, Божиею милостию великому государю, королю Полскому и великому князю Литовскому, Рускому, Прускому, Жемоитскому, Мазовецкому, княжате Седмиградскому.[420]
Мы твою грамоту вычли и вразумели гораздо, — и взял еси велиречивые уста и зияющи неподобию християнскому, а такия есмя укоризны и похвалы не слыхали ни от турецково, ни от цысаря, ни от иных государей. А где ты в которой земли был и в тех землях болши тово тебе ведомо, и нигде того, чтоб государь ко государю так писал, какъ ты к нам писал. А жил еси в державе бесерменской,[421] а вера латынская — полухристиянство, а паны твое веруют иконоборную ереси люторскую. А ныне слышимъ, что в твоей земли ариянская вера начинается явно,[422] а где ариянская вера, тут и Христово имя не вмещается, понеже Арий Христову имени истовый врагъ, и где ариева вера, и тут и Христосъ ни в кою ползу есть, и не подобает християнством звати и християны тех людей именовати и о християнской крови темъ людемъ не о чем тужити. Мы же, смиренныя, во Христа крестихомся, во Христа облекохомся, во Христа веруемъ, в смерть его крестихомся и християным по Христовым священным заповедем свойственно есть беды терпети.
И твоя высокая высость к чему приложити, и самъ то можешъ разумети. И Олександръ, царь македонский, к Дарию царю таковые высости не писал.[423] И помяни же пророческое слово, «аще возграеши, яко орелъ, и свевши гнездо свое посреди звездъ небесных, и тамо...», — рече пророкь, — самъ конецъ тому прочти.[424] И паче или иная
Разумей же сие, к чему тебя Курбской претворил, чтоб нас погубити! Мы со смирением тебе воспоминаем по християнскому обычаю, веть тебя Курбской нашол нам губителя, и ты державою помысла благочестива его злочестия не слушай и тово на себя неподобнаго имени не возводи, но паче украси благочестивым государем и благочестием. И коли тебе Богъ благоволил от таковаго княжества в таком великом государстве быти, и ты по такому государству такия и обычаи християнския поведи, что которые х такому великому государству пригожи. А учнешь с нами и вперед такими укоризны бранитися, ино то знатно, какова еси отечества, таково зделаешь и пишешь. А мы какъ есть християне по християнскому обычаю со смирением напоминаем и бранитися с тобою не хотим, занеже тебе со мною бранитися честь, а мне с тобою бранитися безчестье. Тем же, яко Иезекея, царь июдин, ко асирискому царю Сенахириму[429]: «Се раб твой, господи, Иезекея», такоже и аз к тебе, к Стефану, вещаю: «Се раб твой, господи, Иванъ, се раб твой, господи, Иван, се аз раб твой, господи, Иван». Уже ли есмя тебя утешилъ покорением?
Прочее же Господь бысть мне помощник и не убоюся, что сотворит мне человекъ, и той поставляет царя и князя и властеля во вся страны и даетъ власть емуже хощет. И никтоже приемлет честь о себе, токмо званный от Бога приемлет. Якоже хощет Богъ, тако и сотворит о мне, недостойном рабе своем, и прославит имя свое святое и рождьшая его, всех святых, благоугодивших ему, иже в сем росийском острове[430] молбами и дароношением и молитвами приношаемыми по вся часы во славу имени своего святаго.
И ты по тому ли нам великъ хощешь быти, что насъ отчитаешь от Августа кесаря?[431] И ты по тому разсуди свое отечество, а нашу низость. Нам всемогий Богъ благоволил во всем роду! Государствуем от великаго Рюрика 717 летъ, а ты вчера на таком великом государстве, в своем роду первое тебя по Божей милости обрали народи и станы королевства Полскаго, да посадили тебя на те государствуя устраивати их, а не владети ими. А они люди во своей поволности, а ты им на маистате[432] всей земли присягаешь, а нам всемогущая десница Божия дала государство, а от человекъ нихто же, и Божиею десницею и милостию владеемъ своим государством сами, а не от человекъ приемлем государство, развее сынъ ото отца отеческое наследие по благословению приемлет самовластно и самодержавно, а своим людем креста не целуем. И на что еси прародителей наших на Божье суде укорил, и тому тебе будет судитель Богъ и противник твоей гордости, и они создателеву милость умолят и достояния своего Господь Богъ не оставитъ, и прародителей наших державы тебе не предастъ, и лукъ твой сокрушитца, и стрелы твои внидут в сердце твое, по пророческому словеси,[433] а мы положилися есмя на Божию волю — как Господь Богъ возхощет тако и будет. «Вси языцы обыдоша мя[434] и именем Господним противляхся имъ, обыдоша мя, яко пчелы сотъ, и разгорешася, яко огнь в тернии, и именем Господним противляхся им, крепость моя и пение мое, Господь бысть мне во спасение».
А ты тако гордынею хвалишися, кабы уже пред собою связана меня видиши, ино в том воля Господня: какъ Господь благоволит, тако и будетъ. А что на мя на одново вооружаешся, крови моей по Курбскаго совету ищешь, и ты первое разсуди то, на что тебя Курбской приводит, и в какое безчестие тебя сводит своимъ советом. Но и всемогий Богъ какъ восхощетъ, так и сотворит, и свое стадо сохранит от всех
Сего ради мы, уповая на Божью всещедрую милость, ждем и чаем от его всемогущия десницы милость, и державу, и силу, и победу прияти на вся видимыя и невидимыя враги своя. Якоже Господь возхощет, тако свое достояние искру благочестия истиннаго християнства в Росийском царстве сохранитъ и державу нашу утвердитъ от всяких лвовъ, пыхающих на ны. А ты на что уповаешь, какъ хочешь, такъ и живы, понеже бо «не в силе констей благоволит Господь, ни в лыствах мужеских, благоволит Господь на боящихся его и на уповающих на милость его».[436] А мы надежу свою и волю и живот свой положили на всемогущаго Бога, якоже святей его воли о насъ, недостойных, тако и будет, яко от него держава, и сила, и власть, и область. Буди имя Господне благословено отныне и до века! Буди, Господи, милость твоя на нас, яко же уповахом на тя!
Писана в нашей отчине во граде Пскове лета от создания миру 7088-го[437] октября въ 1 день, индикта 8-го, государствия нашего 45-го, а царствъ нашихъ: Росийскаго 32, Казанского 28, Астарохансково 25.
ПЕРЕВОД
<...> мы, великий государь, царь и великий князь Иван Васильевич всея Руси самодержец, Стефану, Божиею милостью великому государю, королю Польскому и великому князю Литовскому, Русскому, Прусскому, Жмудскому, Мазовецкому, князю Семиградскому.
Мы твою грамоту прочли и хорошо поняли — ты широко разверз свои высокомерные уста для оскорбления христианства. А таких укоров и хвастовства мы не слыхали ни от турецкого султана, ни от императора, ни от иных государей. А в той земле, в которой ты был, и в тех землях тебе самому лучше известно, нигде не бывало, чтобы государь государю писал так, как ты к нам писал. А жил ты в державе басурманской, а вера латинская — полухристианство, а паны твои держатся иконоборческой лютеранской ереси. А ныне мы слышим, что в твоей земле явно устанавливается вера арианская, а где арианская вера, там имени Христа быть не может, потому что Арий имени Христову истовый враг, а где ариева вера, тут уже Христос не нужен, и не подобает эту веру звать христианством и людей этих называть христианами, и о христианской крови тем людям нечего беспокоиться. Мы же, смиренные, во Христа крестились, во Христа облеклись, во Христа веруем, в смерти его обретаем крещение, а христианам по Христовым заповедям подобает терпеть беды.
А твое высокое высокомерие с чем можно сравнить, сам можешь понять. И Александр, царь македонский, Дарию-царю с таким высокомерием не писал. И помяни пророческое слово: «Если ты, как орел, подымешься высоко и совьешь гнездо свое среди звезд небесных, то и оттуда...», — говорит пророк, — а что в конце, прочти сам. И даже если иная ханаанская печь будет угрожать сжечь нас, мы же ответим против нее трезвучной цевницею тричисленного Божества. Есть Бог сильный на небесах, который может взять под защиту против всякой гордыни, хвалящейся предать нас разорению. Поэтому подумай обо всех возносившихся — Сенахириме и Хозрое и в недавнее время Темир-Аксаке и Витовте. Или так скажешь: «Не это ли град мой великий Вавилон, не моя ли рука сотворила все это?» Или всю Русскую землю, как птицу, рукой своей возьмешь? Или раздавишь нас, как мошку, по совету Курбского, который нам изменил, потому что хотел нашей смерти, а мы, раскрыв его измену, хотели его казнить? А он составил заговор и хотел нас извести и возвести на престол другого государя, и нас Бог сохранил, и он, бежав от нас и будучи там, подымал против нас крымского хана, но и от этого Бог нас сохранил, и ныне он подбивает тебя. И ты называешь себя благочестивым и набожным, так ты не слушай суждения злочестивых и прославь себя благочестием и набожностью, а понапрасну христианской крови не проливай.
Пойми же, к чему тебя приводит Курбский, чтобы нас погубить! Мы смиренно уведомляем тебя об этом по христианскому обычаю — ведь тебя Курбский обрел как нашего губителя, а ты мощью благочестивого рассудка отвергни его злочестие и такую недостойную славу на себя не возводи, но лучше укрась себя славой благочестивого государя и благочестием. И если Бог соблаговолил тебя из такого княжества возвести на такое великое государство, то ты в этом государстве введи такие христианские обычаи, которые достойны столь великого государства. А начнешь и впредь браниться с такими оскорблениями, то и будет видно, какого ты происхождения, как поступаешь и пишешь. А мы как христиане по христианскому обычаю со смирением увещеваем и браниться с тобою не хотим, потому что тебе со мною браниться — честь, а мне с тобою браниться — бесчестье. Поэтому как Езекия, царь иудейский, ассирийскому царю Сенахериму говорил: «Вот, господин, раб твой Езекия», так и я тебе, Стефану, говорю: «Вот, господин, раб твой Иван, вот, господин, раб твой Иван, вот я, господин, раб твой Иван». Утешил я тебя такой своей покорностью?
А, впрочем, защитник мне Господь Бог, и я не устрашусь того, что сотворит мне человек, ибо Бог поставляет царя, и князя, и властителя во все страны и дарует власть, кому захочет. И никто не достигает чести сам собой, только призванный Богом получает ее. Как пожелает Бог, так и поступит со мной, недостойным рабом своим, и прославит имя свое святое и родившую его, всех святых, которые на этом российском острове угодили ему молениями и приношением даров и молитвами, возносимыми во все часы во славу имени его святого.
И не потому ли ты надеешься быть величественнее нас, что отвергаешь наше происхождение от Августа-кесаря? Так поразмысли о своих предках и о нашем ничтожестве. Всемогущий Бог благоволил ко всему нашему роду: мы государствуем от великого Рюрика 717 лет, а ты со вчерашнего дня на таком великом государстве, тебя первого из твоего рода по Божьей милости избрали народы и сословия королевства Польского и посадили тебя на эти государства управлять ими, а не владеть ими. А они люди со своими вольностями, и ты присягаешь величию их земли, нам же всемогущая Божья десница даровала государство, а не кто-либо из людей, и Божьей десницей и милостью владеем мы своим государством сами, а не от людей приемлем государство, только сын от отца отцовское по благословению приемлет самовластно и самодержавно, а своим людям мы креста не целуем. А то, что ты прародителей наших перед Божьим судом укорил, то в этом тебе будет Бог судьей и противником твоей гордыни, а они обратят молитвы к милости создателя, и Господь Бог не оставит свою землю и не предаст тебе державы наших прародителей, и лук твой сокрушится, и стрелы твои, по словам пророка, поразят твое сердце, а мы положились на волю Божью — как Господь Бог пожелает, так и будет. «Все народы окружили меня, но именем Господним я низложил их, окружили меня, как пчелы соты, и перегорели, как огонь в терновнике; именем Господним я низложил их; Господь — сила моя и песнь, Господь — мое спасение».
А ты так хвалишься в гордыне, как будто уже видишь меня связанным перед собой, но в этом воля Господня: как Господь благоволит, так и будет. А то, что ты на меня одного вооружаешься, крови моей хочешь по совету Курбского, и ты прежде всего рассуди, к чему тебя Курбский приводит, в какое бесчестие заводит своим советом. Но всемогущий Бог как пожелает, так и сотворит, и свое стадо сохранит от всех волков, губящих их. Как говорит пророк: «Слушайте, цари, и вразумитесь, научитесь, судьи земли и возносящиеся над народами земли, ибо дана была вам держава и сила от всевышнего».
Поэтому мы, уповая на Божье щедрое милосердие, ждем и надеемся милостью его всемогущей десницы обрести и державу, и силу, и победу над всеми видимыми и невидимыми врагами своими. И если пожелает Господь, то сохранит свое достояние — искру благочестия истинного христианства в Российском царстве — и укрепит державу нашу от всех львов, пышущих злобой на нас. А ты уповай на свое, как хочешь, так и живи, ибо «не на силу коня смотрит Бог, не быстроте ног человеческих благоволит; благоволит Господь боящимся его и уповающим на его милость», а мы надежду свою и волю и жизнь свою возлагаем на волю всемогущего Бога, ибо какова его святая воля о нас, недостойных, так и будет, ибо от него держава, и сила, и власть, и господство. Будь имя Господне благословенно отныне и вовеки! Будь, Господи, милость твоя на нас, ибо на тебя мы уповаем!
Писана в нашей вотчине в городе Пскове в лето от создания мира 7088-е (1579), в первый день октября, индикта 8-го, на 45-й год нашего государствования, а царствования нашего: Российского — 32, Казанского — 28, Астраханского — 25.
КОММЕНТАРИЙ