Мадам Лефу вначале возражала:

— По-вашему, это разумно, учитывая репутацию вашего отца?

— Полагаю, все же разумнее, чем путешествовать под именем леди Маккон. Кому же захочется носить имя Коналла?

Оказавшись наконец в каюте, Алексия сорвала с головы свою шмелиную шляпу и швырнула через всю комнату, как ядовитую змею.

Пока Флут возился с распаковкой багажа, мадам Лефу подошла к Алексии и погладила ее по освобожденным из плена волосам, словно успокаивая пугливого зверька.

— Фамилия Таработти широко известна только среди сверхъестественных. Разумеется, рано или поздно она привлечет чье-нибудь внимание. Надеюсь, нам удастся пересечь Францию быстрее, чем распространятся слухи.

Алексия не стала противиться этой ласке — она и правда действовала успокаивающе. Должно быть, мадам Лефу просто вошла в роль. Ох уж эти французы — они вообще очень увлекаются подобными вещами.

Они скромно поужинали у себя в каюте, отказавшись присоединиться к остальным пассажирам. Судя по свежести продуктов и по тому, как быстро их подали, команда дирижабля одобряла такое решение. Еда готовилась по большей части прямо на паровой машине — оригинальная кухня, хотя и не слишком изысканная.

После ужина они вышли на скрипучую палубу — подышать свежим воздухом. Алексию позабавило, как поспешно удалились при появлении их группки пассажиры, только что расслабленно наслаждавшиеся вечерним эфирным бризом.

— Вот снобы.

На щеках мадам Лефу, под нелепыми усами, показались едва заметные ямочки. Она прислонилась к плечу Алексии, и они обе, облокотившись на перила, стали смотреть на темные воды канала далеко внизу.

Флут внимательно наблюдал за женщинами. Алексия не знала, почему верный камердинер ее отца не доверяет мадам Лефу — потому что она француженка, потому что занимается изобретательством или из-за ее неподобающей манеры одеваться. Такому человеку, как Флут, все три этих качества могли казаться подозрительными.

У Алексии подобных предубеждений не было. Женевьева Лефу за последний месяц успела зарекомендовать себя как самая верная подруга, хоть и немного скрытная в сердечных делах, зато от нее всегда можно было ждать доброго слова и, что еще важнее, умного поступка.

— Вы скучаете по нему?

Не требовалось уточнять, о ком идет речь.

Алексия вытянула руку в перчатке, подставив ее под стремительные потоки эфира.

— Не хочу я по нему скучать. Но чертовски злюсь! И словно одеревенела. Чувствую себя глупой и вялой, — она искоса взглянула на изобретательницу. Женевьева ведь тоже пережила утрату. — Потом будет легче?

Мадам Лефу прикрыла глаза на целую долгую минуту. Должно быть, думала об Анжелике.

— Будет иначе.

Алексия посмотрела на почти полную луну — та еще не поднялась высоко, и огромный воздушный шар, несущий их корабль, не заслонял ее.