А Вера убегала, смеясь и оглядываясь. Виктор припустил за ней, быстро догнал. Она поскользнулась на мокрой траве, Виктор схватил ее за руку, и дальше они бежали, держась за руки.
Потом они собирали ягоды. Счастливо-возбужденный Виктор самоотверженно ползал на коленях по мокрой траве, срывал веточки земляники и преподносил их Вере, а она, стоя на широком пне, царственным жестом брала их и смеялась затаенно и непонятно. И этот смех тревожил и смущал Виктора. Ему хотелось снять ее с пня и на руках понести на край света. И от такой мысли хмельно и радостно стучало сердце.
— Эге-ге-гей! Ве-ра-а-а! — вдруг заорал он.
И эхо отозвалось звучно и широко.
— Сумасшедший! — тихо сказала Вера и посмотрела на Виктора благодарными глазами.
В уголке рта она держала земляничную веточку с красными каплями-ягодками…
Тундра.
Марево.
Низко над горизонтом обескровленный глаз солнца. Могильная тишина. И ветер, и море, и небо — все умерло.
Хлюп, хлюп…
В тягостной тишине чавкают шаги.
Кто-то выбил из-под ног опору, холодное слепое солнце покачнулось, сделало зигзаг по небу и расплющилось от удара о землю.
Во рту соленая кровь, в глазах вспыхивают и крутятся красные круги. Они все множатся, множатся, разгораются яркими радужными пятнами, распадаются на оранжевые звезды и гаснут искрами в красной темноте. Голова полна тяжелого горячечного гуда.
Хлюп, хлюп…
Идет он? Нет, руками возится в какой-то жиже. Надо встать, обязательно встать!
Виктор напрягся, стараясь оторвать свое очугуневшее тело от земли. Немец помог подняться.
И снова шаг, еще шаг…
Он уже не шел, а только переставлял ноги по зыбкой мшистой земле. «Поднять правую ногу и опустить, теперь левую поднять и опустить». Яростно подобрав губы, отсчитывал про себя: «Есть. Еще раз. Так, готово. Еще раз. Ага, вот так и делать, так делать. Стоп, где немец?»
Чтобы не закружилась голова, медленно оглянулся. Немец лежал лицом в землю.
Виктор вернулся за ним. Никогда не думал, что десять шагов — так далеко. Подошел, долго стоял, тупо раскачиваясь всем телом из стороны в сторону, копил силы. В глазах темно. Усилием воли старался удержать ускользающее сознание. С единственной страшной мыслью не упасть поднял немца…