— Если я скажу, что они вообще мне не снятся, это будет не совсем честно. Но если и снятся, то очень редко. Может, вообще очень длительное время ничего такого не снится. Но если и снится что-то неприятное, то, скорее, оно связано с дочерью.
Вот интересно. Когда кто-то пишет книгу и снимает фильм — триллер, откуда он берет информацию о том, как это на самом деле? Он же не идет к человеку типа меня и не советуется со мной как с консультантом о том, как ему в книжке лучше описать чувства злодея, мучается он или не мучается? Вы только не смейтесь. Но на самом деле он такого не делает, он идет к какому-то психиатру, который только трафаретами мыслит.
— Я могу, знаете, как мучиться? Начинаю себя накручивать, что я теперь никогда не выйду отсюда. С другой стороны, зачем мне себя накручивать, если есть возможность отключить образы и мысли?
— Я стараюсь не думать. Себя ведь можно приучить к определенному распорядку, к определенным мыслям, определенному алгоритму, даже в том, что касается анализа информации, поступающей из телевизора. Себя можно контролировать, собой можно руководить. Но с точки зрения психиатрии, человек может годы держать себя в рамках, пока негативная энергия не накопится в нем настолько, что польется через край.
Ключевой момент здесь — как эта энергия проявляется? Что происходит, когда отрицательная энергия накопилась? Один человек, может, застрелился, другой в петлю залез, третий самолет с пассажирами в гору развернул. В моем случае это так произошло.
— Я же не занимался этими расследованиями. Да, иногда я приезжал на место преступления по служебной необходимости. Съездил, посмотрел — остальным занимаются специально обученные люди. Дежурный должен привезти следователя, эксперта, судмедэксперта и сделать запись в книге. Когда я слышу, как говорят о том, что я работал в милиции и поэтому умел заметать следы, мне смешно становится. Я механик по образованию, простой сержант милиции, как я могу стольких людей с такими звездами водить за нос?
— Это как артиллеристы, которые стреляют по площадям: они не знают, где цель, но им надо всю территорию накрыть. Генетический образец брали повально у всех, но лично я никаким образом в поле зрения не попадал.
— Не знаю, радоваться этому или огорчаться — то, что очередь до меня так долго шла. Если бы шла еще дольше, то вышел бы срок давности. Что случилось, не исправить, не вернуть, а в тюрьме не принято планировать.
— Если я вам скажу, вы не поверите.
— Мне иногда эта мысль в голову приходила — в моменты, когда я чувствовал, как все достало, что нет никакого просвета. Я представлял, что так кому-нибудь насолю — мол, пусть они прорываются как хотят, без меня. Вот, думал, они попрыгают тогда! Пойду сдамся. Но это чисто в мыслях.
— Я здесь не говорю про какие-то их поступки, я говорю про материальную рутину. Тоска — на работе давят, тут ипотека, тут одно, другое. Может быть, такая мысль и возникала, но я вряд ли бы воплотил ее в жизнь.