Пришли все, кого я приглашал. Пришли с жёнами, привели великовозрастных дочек. Ну, понятное дело, я не женат, Соньку некоторые всерьёз не воспринимают. А если и воспринимают, то думают — а вдруг прокатит? Ну, ну… Сонька со мной навсегда. Она мой идеал. Вон, сидит, глазки как звёздочки горят. Нарядная, красивая, довольная. Смотрю на нее, и налюбоваться не могу. Кстати, надо узнать, можно ли брак в шестнадцать лет зарегистрировать. Надо узаконить наши отношения, хотя её и так устраивает всё, но меня это не устраивает. Вот только как со свадьбой быть? Тут отгуляем, это обязательно. А как с родителями? Хотя, можно будет вторую свадьбу отгулять дома. Тут немного не так как в будущем. Обычно гуляют не в день регистрации, а тогда, когда это удобно. Суть в самой гулянке, а не во времени постановки печати в паспорт. О! Паспорт! Вот же блин. Надо ещё и паспорта нам с Сонькой сделать, а то ходим с бумажками, как бомжи. Ладно, это всё потом.

— Слушай, а ты слышал — Степанов умер, — улучшив момент, сообщил Василь.

— Да ты что? — сделал я большие глаза, — Ну, надо же! Такой человек был, такой человек… А кто это вообще?

— Эм? — Василь потряс головой и подозрительно посмотрел на меня, — Ты чего? Это же мент, который…

— Василь, да помню я кто это такой, — рассмеялся я, — Ну помер Максим, да и хрен с ним.

— Какой Максим? — не въехал Василь, но потом видимо дошло, — А! Вон ты про что. Ну, так-то да. Но помер он странно, не слышал?

— Да откуда, — пожал я плечами, — Так что там с ним приключилось?

— Говорят, застрял головой в ограде и шею себе свернул, пытаясь вылезти. Так и нашли его окоченевшим под утро.

— Ты смотри-ка, милиционер, а через ограды лазает как шпана дворовая, — неодобрительно покачал я головой, — Это до добра не доводит. Какой он пример детям подаёт?

— Хм… — Василь подозрительно на меня посмотрел, — Только вот, чтобы его оттуда вынуть, пришлось решётку пилить. Прутья очень толстые, такие, что толпой разжать не могли. Да и те, кто там был, никак не могут понять, как он умудрился туда голову засунуть, слишком уж щель узкая.

— Ну, все знают, что Степанов был скользкий тип, — оскалился я в усмешке, настроение было хорошее.

— Значит, ничего не слышал про это? — снова переспросил Василь.

— Вот теперь услышал от тебя.

— Ну, так ты же у меня для чего-то адрес его брал и…

— И… Ничего я не брал, ничего не спрашивал и никакого Степанова не знал, и знать не желаю. Ты меня понял, Василь? — по-прежнему улыбаясь, я пристально посмотрел ему в глаза.

— Ладно, понял, — ответил он и неожиданно ухмыльнулся, — Я так и думал, что ты не простой Студент.

— Да что ты! Я самый простой из самых простых студентов. И это, Василь… Если нездоровый интерес кто-то будет проявлять в мой адрес, свиснешь?

— Не вопрос, — кивнул он, — Сам знаешь, как только — так сразу.

— Ну и добро, — хлопнул я его по плечу и гулянка продолжилась.

Отгуляли мою днюху весело и шумно. Погода тоже не подвела, было безветренно, ударил лёгкий морозец и пошёл снег. Сонька слегка пьяная от вина и переполнявших её эмоций, кружилась под фонарями и заливалась смехом. На душе было так хорошо…