— Призывник Николай Лихолетов, ты, как ко мне обращаешься? А где, положенное «товарищ сержант, разрешите обратиться»? — Строгим голосом потребовал Василий.
Он решил для начала слегка охладить пыл своего призывника, напомнив ему о необходимости соблюдать уставные отношения даже во время выполнения боевого задания. Альфред Нетцке неоднократно ему вдалбливал в голову, что уставные отношения между офицером и рядовыми должны соблюдаться в любых ситуациях, даже в окопах на передовой. Услышав лед в словах сержанта, призывник Лихолетов сразу же подобрался, вытянулся по стойке смирно и уже более внятным голосом отрапортовал:
— Извини, товарищ сержант! Там на дороге мы натолкнулись на три грузовика. Похоже на то, что их немцы разбомбили перед наступлением темноты. Два грузовика из трех полностью сгорели, третий же остался практически нетронутым, его двигатель до сих пор работает. Но погибли все красноармейцы, сопровождавшие эту автоколонну.
— Хорошо, Николай! Иди, показывай нам туда дорогу. Мы пойдем следом за тобой! Парни, приказываю, всем следовать за нами, никому не отставать! — Подал команду Василий.
Он бежал вслед за Николаем Лихолетовым, на бегу он снял с плеча свой МГ13, взял его наперевес, чтобы быть готовым в случае необходимости открыть из него огонь. Путь до разбомбленных немцами грузовиков оказался не таким уж долгим. Сначала они пробежали кустарник, а затем снова выскочили на рокадную дорогу, проложенную фронтовыми саперами для подвоза боеприпасов на огневые позиции артиллерийской батареи. Благодаря своему ночному зрению, Василий практически сразу же заметил на этой дороге полусгоревшие остовы нескольких грузовиков, находившихся от них в ста шагах.
— Да, ты не волнуйся, товарищ сержант! Здесь немцев нет, я с Ванькой Понкратенко все облазил вокруг. Ни единой живой души мы здесь так и не обнаружили. Здесь только убитые красноармейцы, никого другого радиусе полкилометра нет. Вон там, ты видишь силуэт грузовика. Темный силуэт этого сгоревшего грузовика просматривается на фоне чуть более светлого неба. Остальные два находятся за поворотом дороги, отсюда их не видно! — Пояснил Лихолетов, мгновенно сообразивший, почему сержант Васильков их остановил.
В этот момент на дороге показался второй дозорный, Иван Понкратенко, немецкий карабин он держал в своих руках.
— Товарищ сержант, — сказал он, обращаясь к Василию, — на дороге все тихо, в данный момент вокруг не наблюдается никакого движения. Вот только в районе деревни Николо-Жупань стрельба усиливается.
— Парни, — сказал Василий, обращаясь к бойцам своего отделения призывников, — продолжаем осторожно двигаться по дороге к грузовикам. В случае возникновения какой-либо опасности, всем немедленно залечь или укрыться в ближайшем кустарнике. Далеко бежать или метаться на одном месте запрещаю, так могут нас всех поодиночке перестрелять! А теперь продолжим наше продвижение к разбомбленным грузовикам, Лихолетов и Понкратенко выдвигайтесь вперед, мы же будем следовать за вами в двадцати шагах.
Вскоре Васька вместе со своими бойцами-призывниками приблизился к первому грузовику, разбитого прямым попаданием авиабомбы, он сгорел дотла. Его водитель, видимо, был убит осколком авиабомбы еще в тот момент, когда он все еще находился в кабине грузовика. Через распахнутую дверцу кабины Василий увидел полусгоревший труп молодого парня, на его лице, сильно закопченном дымом, сохранилась улыбка.
Силой воли подавив рвоту, вдруг начавшую подниматься в животе, Василий обошел кругом останки грузовика. На другой его стороне он наткнулся на Илью Ковалева и Степана Николаева. Сняв с головы шапки, уральцы стояли, склонив головы, над телом еще одного погибшего красноармейца. Он был совсем молодым парнем, по возрасту их ровесник. Красноармеец лежал на спине, широко раскинув руки и ноги. Вражеская пуля пробила его грудь. Мосинка, его трехлинейная винтовка, валялась неподалеку от его тела.
В этот момент, видимо, сыграло воображение Васьки, он вдруг увидел картину того, как все происходило во время бомбардировки. Два «Юнкерса 87» атаковали колонну из трех грузовиков. Этот грузовик шел третьем в этой колонне, он был поражен авиабомбой на первом заходе вражеских штурмовиков. Первый штурмовик атаковал колонну бомбами, второй обстреливал из пулеметов. Васька увидел, как из кабины загоревшегося грузовика выпрыгивает, катится по земле этот молодой парень. Уже лежа спиной на земле, он подтягивает к себе свою мосинку, видимо, он хотел из нее стрелять по штурмовикам. Но пулеметная пуля второго штурмовика пробила его грудь, оборвала жизнь этого молодого парня.
Сняв с головы шапку, Васька вместе со своими ребятами склонил голову над погибшем красноармейцем.
Второй грузовик оказался целехоньким, но оба красноармейца, сидевшие в его кабине, также погибли от пулеметного обстрела. Кузов этого грузовика ЗиС 6, как ему сообщил Афанасий Носов, залазивший в его кузов, был загружен снарядными ящиками. Видимо, у «Юнкерсов 87», как подумал Васька, закончились бомбы и боекомплекты, поэтому они не смогли уничтожить третий, последний грузовик колонны. В этот момент призывники Понкратенко, Николаев и Власов на плащ-палатке принесли, положили на дорогу раненого старшину.
Нагнувшись к старшине, Васька расслышал, как тот, находясь в бреду, шептал:
— Извините, товарищ капитан, не выполнил вашего задания! Совершенно случайно, практически на последнем перегоне мы попали под штурмовку и обстрел двух лапотников. Мы бы укрылись в лесу, но эти гады шли на низкой высоте над самым лесом. Поэтому мы сразу их не заметили, они неожиданно появились над нами, сразу же сожгли наш третий грузовик. Пашка и Степка погибли, ни чего не успев сделать, их грузовик сгорел, снаряды взорвались, разнесли грузовик в клочья… Они сожгли и первый… У нашей батарее закончились снаряды… если я их не доставлю, то немецкие танки своими гусеницами…
Семена Власова, в недавнем прошлом колхозного тракториста, Васька посадил за баранку уцелевшего грузовика, дал ему в сопровождающие Степку Николаева. Перед этим раненого старшину осторожно подняли в кузов, положили за кабиной прямо на снарядные ящики. Обоим парням сержант Васильков строгим голосом приказал, во чтобы то ни стало грузовик со снарядами доставить на артбатареи. Ее огневые позиции находились всего лишь в полутора километрах от места, где грузовики попали под удар немецких штурмовиков. К ней вела наезженная колея дороги, пересекавшая колхозное поле, так что ребята не могли заблудиться, разыскивая позиции артиллеристской батареи.
Васька еще немного постоял на рокадной дороге, наблюдая за тем, как ЗиС 6 с небольшой скоростью движется по дороге-колее, постепенно утопая в этой вязкой ночной темноте. Когда грузовик со снарядами совсем исчез из его поля зрения, то Василий повернулся к своим оставшимся трем призывникам. Он начал внимательно всматриваться в лица Афанасия Носова, Ивана Понкратенко и Николая Лихолетова. Всего лишь за вчерашний и сегодняшний день черты лиц этих уральских пареньков обострились, щеки покрылись щетиной. Они прямо-таки мужали на его глазах, стали выглядеть взрослее, немного старше своего возраста.
Васька хорошо понимал, что солдатом сразу не становятся, для этого требуется время, боевая обстановка! Его же товарищи по уральскому призыву всего лишь день находятся на фронте, но этот день перевернул всю их прежнюю жизнь! Они узнали горечь потери друга в бою, стали на его глазах изменяться, превращаясь в солдат, на своем горбу познавших, почему фунт лиха. Сейчас доверь им оружие, тогда они смогут противостоять любому врагу! Из шестерых уральцев, в его отделении осталось всего лишь три призывника. Один погиб, вечная уральцу Василию Семенову память, два других повезли снаряда на батарею. Васька, прощаясь с ними, сердцем почувствовал, что они уже к нему не вернутся, артиллеристами продолжат воевать с немцем!
Оставшаяся тройка уральских призывников, призывники Афанасий Носов, Иван Понкратенко и Николай Лихолетов, окружила Василия, свои новенькие винтовки СВТ они крепко сжимали в своих руках. Эти винтовки ранее принадлежали красноармейцам, погибшим во время бомбежки. Васька стоял, всматривался в лица окруживших его ребят. Теперь он был спокоен и уверен в том, что эти молодые уральцы его больше не подведут! Они уже больше никогда не выйдут из окопов с высоко поднятыми руками, сдаваясь немцам в плен! Как командир отделения, сержант Васильков теперь был глубоко уверен в том, что он всегда может положиться на любого из этих трех парней, что они его не подведут, не бросят в бою!