Теперь в этой каменной мимике она исхитрилась читать по глазам, какие чувства испытывает Кристиан. Ей очень хотелось спросить, чем он доволен и какие сведения узнал о том сержанте, которого, судя по ощущениям девушки, напугал до состояния икоты. Но ей не хотелось давать детективу очередную возможность восхитить ее своим мастерством, поэтому она угрюмо молчала.

Перед входом в клетку девушку обыскали, забрав блокнот, ручку, телефон и складной нож.

Насчет записей она не беспокоилась. Ей пришлось приобрести новый инструмент для походных заметок, потому что старый блокнот успел закончиться за неделю. Саша писала на своем собственном языке. Будучи фантазеркой, еще в детстве она придумала алфавит, который со всего двора понимала лишь пара человек вместе с ней. Большинство детей вырастает из таких привычек, но Саше этот алфавит нравился, а теперь он ей пригодился. Она использовала его, чтобы подразнить Кристиана, часто без разрешения, хватающего ее блокнот с записями. Ее босс называл это детским садом, но, видимо, саму затею одобрил, потому что не потребовал ничего менять.

Довольно скоро к клетке Кристиана подошел сержант. Даже Саша, находившаяся в отдельном помещении от него, не услышала ни слова.

– Что ты видел? – тихо спросил он Фишера, кусая губы. Тот, молча, жестом фокусника вытащил изо рта какой-то клочок бумаги, похожий на визитную карточку.

– Интересно, что это на ней за красная жидкость. Интуиция подсказывает – не кетчуп, – медленно изрек детектив, разворачивая ее. – У тебя тонкая повязка на ноге от ранения ножом. На носке под брюками – кровь. Ботинки вычищены до блеска. Мне интересно, что будет, если я покажу визитку ночного клуба, кому нужно. И, кстати, не обольщайся – эта жвачка с кофейным вкусом на самом деле не перебивает запах перегара.

– Ты ничего не видел.

– Но я подскажу, где и кого искать, – весомо произнес Кристиан, не давая сержанту отобрать у него визитку.

– Что тебе нужно?

– В хранилище вещ доков щелкнешь парочку фото и принесешь мне.

– Если ты под кого-то копаешь, я должен знать.

– Ничего ты знать не должен, – обрубил Кристиан, отступая на шаг назад. – Слушай внимательно. Найди дело о смерти подростка по имени Алина. Ваши гениальные следопыты списали произошедшее на самоубийство. Думаю, только ради юмора. Мне нужны фото всего, что найдешь там. Тогда я испарюсь, а твое начальство никогда не узнает, какие дела тебя задержали вчера ночью в игорном клубе, где случилась неприятная поножовщина.

Саша увидела, как полицейский уходит от него в спешке, опустив голову, охваченный страхом и злостью. Кристиан же с довольным видом уселся на скамейку. В отличие от Саши, ему не повезло, и он находился с двумя заключенными. Один из них спал, съежившись, в углу, а второй – побитый на вид, и нервный – молча разминал кулаки. Кристиан в элегантной, черной рубашке, качественных джинсах и с ухоженными волосами больше напоминал проштрафившегося сынка каких-нибудь богатых родителей.

«Идеализировать Фишера легко, – рассуждала Саша, – но делать этого нельзя. Ему нравится унижать окружающих, заставлять их подчиняться – это мерзко. Он заполучил меня, как инструмент, чего не скрывает. Манипуляция Кристиана стоит на построении трендовой маски, достаточно обаятельной, чтобы притягивать к себе наивных».

Девушка, вынеся мысленно данный вердикт, уже не столько злилась, сколько с интересом наблюдала разворот ситуации.

Вскоре снова появился сержант. Конечно, это произошло не очень быстро – Саша даже успела начала нервничать, ей не хотелось проводить ночь в клетке особенно после того, как к ней привели сильно подвыпившую, буйную, но неплохо одетую женщину. Саша съежилась и поймала на себе спокойный, изучающий взгляд Кристиана.

В этот же момент к нему и явился сержант. Их разговор теперь был короче, зато ушел из обезьянника «полезный знакомец» Фишера бодрым шагом свободного человека.

– Я имею право на звонок, – неожиданно категорично заявил детектив.

Дежурный вздохнул и согласно кивнул, с большой неохотой покидая стул:

– Имеешь-имеешь… Чего раньше не воспользовался?