Иван уставился на нее. Его рука в руке Марьи ослабла, и она почувствовала, что он уплывает по направлению к девочке, словно вода, которую переливают из одного стакана в другой.
– Турсуной, – сказала Марья, не повышая голоса. Она надеялась, что он сам окажется достаточно сильным, что ей не придется использовать свою власть. Она была бы рада отказаться от этой власти. – Он за моим щитом.
Девочка в кружевном платье посмотрела на нее, а потом снова на Ивана:
– Вряд ли твой щит действует на игрушки, маленькая царевна. Отдай его мне. Я сгоняю на нем до Грузии и вернусь обратно к утру. Пришпоривать буду до крови. А потом можешь его забирать обратно.
Марья вытащила висящую за спиной бледную, сложно вырезанную винтовку, которую очень любила. Другой такой не было. Она нашла ее в доме у Нагани. Как же давно это было! Берданка выстрогала ее из костей жар-птицы, которую они убили, когда в последний раз охотились вместе. Это был ее свадебный подарок подруге. Марья Моревна направила винтовку на призрак и поправила прицел.
– Не надо! – закричал Иван.
– О! – выдохнула Турсуной. – Она так прекрасна! Я все еще вижу ее пламя! О Марья Моревна, у тебя нет прав на такое оружие! Отдай его мне! Видишь, птица тянет свой клюв ко мне, она хочет быть моей!
Марья выстрелила. Одна из косичек девушки отскочила.
– О, я тебя ненавижу, – сплюнула Турсуной. – Я первая его нашла. Это нечестно!
С корня ее косички капала кровь, желтая и густая. Шматок черной сочной земли влепился между глаз призрака, и она вскрикнула от негодования. Иван резко обернулся, чтобы посмотреть, кто его бросил.
– Иван, перестань глазеть! Я же сказала тебе, чтобы ты слушался меня! Тебе нельзя на них смотреть!
Но Марья сама, не в силах его отпустить или позволить ему кануть во тьму, тоже посмотрела, как маленький человек с бородой из бледного морозного мха и руками как ломаные камни зачерпнул еще одну горсть земли и взвесил ее в руке. На груди его красовалось пятно из серебряных брызг. Он взглянул на Марью только раз, и глаза его наполнились слезами, падающими дождем.
– Беги, Иван, – прошептала Марья.
И он побежал. Тьма за ними билась в конвульсиях, будто от горя.
Когда они достигли света, Марья притянула его к себе, оборотилась кругом три раза, приложила палец к носу, и они исчезли.
Глава 17. Там, где смерть была, только боль теперь
– Вот мы и дома, – выдохнула Марья. – Это наш дом.
Иван стал бледен и все время дрожал под длинной серой шинелью. Он смотрел на журчащие и брызгающие кровью фонтаны. Он смотрел на косы, свисающие с карнизов домов, на часовни с дверями, покрытыми живой кожей, кресты из костей, ворота из черепов с рогами. Он смотрел на черные купола Черносвята, тенями поднимавшиеся перед ними.
– Это же ад, – прошептал он.
Марья видела, как дергается его рука. Он мучительно хотел перекреститься и только ради нее сдерживался. Ей было приятно, что даже в ужасе он все еще хочет ей угодить.