Марья, как смогла, сделала непроницаемое лицо. Разум ее встрепенулся. Ах, эти Елены с янтарными глазами! Узнает ли она эту из них из всех? Она не могла припомнить. Но она свободна, она разговаривает – что-то случилось, и теперь всё в порядке. Эта женщина – знак того, что теперь всё в порядке, не правда ли?

– Откуда ты, Елена?

– Я здешняя. Ну не совсем так. Я не очень хорошо помню! Но я долгое время жила в женском кооперативе на северной окраине.

Марья и не спрашивая знала, что в кооперативе должна быть дверь из лошадиной кости и железная галерея.

Ушанка прищурилась, глядя на девушку:

– Тебе что, не нравилось жить в коммуне?

– О нет, вы меня не поняли. Мы вместе работали на ткацкой фабрике, и она нас всем обеспечивала. Мы ели общий хлеб, пили общую воду. Мы жили как сестры, как семья без главы семьи, без начальства, жили в любви.

Ушанка медленно сморгнула. Ее лицо потемнело. Марья, не отрываясь, смотрела на Елену, пока та продолжала:

– И вы знаете, по странному совпадению, нас всех звали Еленами. Такие странные истории случаются в этом мире! Мои сестры все еще ткут там, за горкой, и я приношу им конфеты и тушеные овощи на День Революции. Некоторые из них уже состарились, совсем бабушки стали, глаза слезятся, все в синих морщинах. Они даже не помнят, сколько им лет или где родились. Я мою им головы, когда не надо присматривать здесь, в лавке. Я бы там и жила, если бы не полюбила. Я замуж вышла – так бывает.

Девушка пожала плечами.

Мария нахмурилась – разве она могла быть одной из тех Елен, которых она знала? И за кого она вышла замуж?

– Как долго ты жила в кооперативе?

– Всю жизнь.

Елена опять пожала плечами, обнаружив ямочки на щеках.

– Ну не родилась же ты в женском кооперативе. Здравый смысл подсказывает, что для этого нужен мужчина, – воткнула шпильку Ушанка.

Елена изогнула прелестную веснушчатую бровь. Она потянула себя за локон:

– Я не… Это так трудно вспомнить! Я просто… всегда там жила. Всегда. Пока не встретила моего мужа. Ну конечно, вы правы, командир, – я не хотела перечить вам. Должно быть, я родилась где-то еще. Но я была маленькая. Я не помню. Кто помнит, как родился?

– Ни одна живая душа, – ответила холодно Ушанка.

Елена выглядела так, будто готова заплакать, ее большие карие глаза были полны недоумения.

– Вы только не обижайтесь! Пожалуйста, возьмите мяса и хорошего вам солнечного денька! Хотя, если вы хотите что-то еще, кроме вырезки, вам придется дождаться моего мужа. Времена сейчас тугие.